Путь на Казбек
Беседка на заднем дворе хостела, ставшая привычным началом походов, громкое трещание цикад и одиночество. Даже не верится, что восхождение так близко. Идея, зародившаяся много месяцев назад, не затухла, не утонула в пучине неопределенности, а, наоборот, обрела очертания и набрала ход.
Забавно, все-таки, как со временем меняются взгляды. Помню, спускаясь с Эльбруса, я твёрдо решил, что больше никакого альпинизма и никаких Казбеков. Правда, уже через два дня я не менее твёрдо решил, что это не последнее восхождение. Спустя три года мне всё ещё не до конца близка философия альпинизма, но я точно знаю, зачем иду на Казбек. Не это ли главное?
Если честно, никогда не был уверен, что восхождение состоится. Даже когда записался в поход. Даже когда бежал свой первый полумарафон во время подготовки. Даже когда приехал в Пятигорск на своем фиолетовом байке. События приучили к тому, что планировать в наше время — дело неблагодарное, особенно когда повсюду раздается скрип от гаек. Даже сейчас я не уверен. Неделю назад появились слухи, что ФСБ перестала выдавать пропуска в погранзону. Совсем. Говорят, кто-то незаконно перешел границу через Казбек, и лавочку прикрыли. Наши организаторы сказали, что пропуска будут готовы в срок, просто усложнился процесс оформления.
Впрочем, думаю, что все получится. Я же везучий.
Сегодня собрал рюкзак и взял арендную экипировку. Познакомился с нашими гидами — Андреем и Алексеем. А еще с Юрием из группы. Он уже в третий раз пытается сходить на Казбек — сначала его остановил COVID, потом какие-то накладки, и вот сейчас очередная попытка.
Давно не уходил в такой длинный отпуск. Написал напутствие парням из команды, переживаю за них. Надеюсь, справятся с этим небольшим приключением. Все думал о том, сколько ошибок на работе я совершил в последнее время. Это приятно удивляет, как ни странно. Ведь если я вижу эти ошибки, значит всё ещё могу становиться лучше. А иначе неинтересно.
Я посмотрел на экран телефона, уже поздно. Взгляд зацепился за дату, в голове промелькнула мысль — сегодня ровно полгода, как не стало Кеши. Очень скучаю по дружочку. Ладно, пора спать.
День 1
Суета. Весь внутренний двор усыпан снарягой, собрались все участники похода. Проверяем палатки и собираем рюкзаки. Гиды принесли еду, каждый разобрал по несколько пакетов, разложенных по дням и приемам пищи. Я забрал 4 штуки, тяжелые. Даже не знаю, сколько теперь весит мой рюкзак, думаю, не меньше тридцатки. Познакомился с Сергеем — это наш главный гид. Кажется, он классный.
Закончив с вещами, я сел в беседке и стал наблюдать, потягивая кофе. В этот раз иду с абсолютно незнакомыми мне людьми. Интересно, кто они? Несколько молодых девчонок, группа из четырёх знакомых лет сорока, пара примерно того же возраста и еще двое парней. А вот этот бородатый здоровяк явно не умеет собирать рюкзак.
С небольшим отставанием от графика мы начали грузиться в микроавтобус. Я записал последние кружочки друзьям и выключил телефон, ближайшую неделю мне он не понадобится. Досталось самое лучшее место — в конце, у открытого окна. Машина завелась, я бросил взгляд на часы — 14:17. Поехали.
Смотрю в окно и чувствую дорогу. За окном сквозь темные очки мелькают разные картинки. Проваливаюсь в свои мысли. Я отвык скучать, нужно наверстывать. Прогнозы погоды вполне неплохие, в горах постоянно идут дожди, но это нормально.
Краем уха слышу разговоры своих соседей, мужики обсуждают марафоны. Как раз из той компании за сорок, по-хорошему им завидую, они молодцы. Люблю бегать. Бег — одно из немногих занятий, когда можно по-настоящему замедлиться.
Едем уже очень долго. В какой-то момент купили несколько арбузов. Мы остановились у кафе.
— Здесь поужинаем пирогами, до Кармадона еще полчаса. — сказал Андрей.
Мы сели за большой стол на летней веранде. Все заказали холодный лимонад, а я — горячий чай. Принесли осетинские пироги. Ближе к концу ужина Сергей спросил про заброску.
— Ну что, ослы нужны на завтра?
Ослы могут помочь на пути от Кармадона до ванн, это примерно 3–4 часа ходу. Говорят, это сложный участок. Можно зафрахтовать четверых ослов, каждый осел может нести 30–40 килограмм, итого получается разгрузка рюкзака килограмм на 10.
— Да нужны, нужны, вроде никто не против, — ответил кто-то из толпы.
— Так, давайте, поднимите руку, кому нужны. С человека примерно по 2 тысячи получается.
Почти все подняли руку. Кроме меня и еще одной девочки.
— А вы почему против? — спросил Сергей.
— Да не хочу я, сама донесу. Дайте мне 2 тысячи и еще несколько килограмм потащу, — ответила девочка.
— А я хочу пройти все по-честному. Это мой рюкзак, — сказал я.
Вдруг к нам присоединилась ещё одна девушка. Началось обсуждение. Сначала решили, что можно взять только двух ослов, а ещё через пару минут решили, что ослы нам не нужны. Вот и славно.
Чай принесли, когда все уже начали собираться. Я быстро выпил пару чашек и пошел к остальным. Отличный получился ужин.
Когда мы приехали в деревню, начинало темнеть. Мы быстро разгрузились и перенесли вещи на поляну выше по склону. Черт, ёбаные пирожки. А бумага в рюкзаке. А рюкзак в машине гидов. А машина гидов еще не приехала. Я подошел к мужику, который бегает.
— Держи, золотой запас.
— Да ладно, не трогай, если золотой. Я еще найду.
— Держи. Нам еще многое предстоит пережить.
Заодно узнал, что его зовут Коля.
Через полчаса прямо на поляну заехал Уазик. Раздался зычный голос Сергея.
— Ну что, соскучились, гаврики? Как проехать к Кармадону, не подскажете?
Теперь, когда все вещи доехали, мы смогли поставить палатки. Образовалась женская палатка, пара заняла двушку, компания четверку, а нам с парнями досталась трёшка. Одного зовут Саша, а бородатого здоровяка — Миша. После этого Сергей собрал нас на ночной брифинг. Рассказал, как делать надо, как делать не надо, как ставят горелку, как палят провода, как готовить еду и много чего еще.
— Так, кто умеет пользоваться палаткой? — и после небольшого молчания добавил, — Отлично, значит все опытные.
— Еще бы, это же Казбек, — ответил кто-то.
Торжественно съев арбуз на ночь, мы стали разбредаться по палаткам. Я помог Мише разобраться со спальным местом.
— Извините за глупые вопросы, если что, я просто первый раз в горах. И первый раз сплю в палатке,— сказал он.
Я посмотрел на звездное небо. Достаточно хорошее.
День 2
Ранний подъём в 6 утра. Выглянул из палатки. За соседним хребтом уже светит солнышко. Но, кажется, не у всех утро доброе.
— Как же неудобно спать. Как же тут неровно, — начал ворчать Миша, — Ужасно.
Я только улыбнулся.
Саша предложил сходить почистить зубы к речке.
— Знаю хорошую тропу, гид показал. Я уже ходил на Казбек в прошлом году, весной. Но тогда мы не смогли зайти из-за погоды. Решил довести дело до конца.
Мы прошли мимо останков дома отдыха. В Кармадоне полно заброшенных зданий, после трагедии не очень много желающих тут жить. Забавно, как быстро природа забрала все эти поделки человека.
Мы вернулись в лагерь. Здесь кипит жизнь, завтрак уже готов. Нас окружили тёлочки, а местный пёс украл у Саши сыр. После сытной добавки мы пошли собирать рюкзаки. Вещей так много, что некоторые приходится вешать сверху. Палатку решили поделить на троих — два тента и каркас. Пиздец тяжелый у меня рюкзак получился.
До погранзаставы дойдем налегке, вещи поедут на гидском внедорожнике, а дальше всё по-честному. Начались красивые пейзажи. Восторг и трепет — каждый раз испытываю их в горах. Блять, очки сломались, отломалась левая дужка. Хм, можно попробовать примотать скотчем, но вроде и так держится. Жаль, это были мои любимые очки. Видимо, это их последний поход.
Все, надо надевать рюкзак. Да, он пиздец тяжелый. А говорил мне Андрей, что Казбек не для слабаков. Отлично, это по мне. Правда, мы успели пройти всего пару сотен метров, ровно до заставы. Кажется, у нас какие-то проблемы с документами. Сергей с Андреем ушли обратно в Кармадон обкашливать вопросики. Нам остается только расслабиться на солнышке и ждать.
Прошёл уже час. Я расстелил пенку и снял ботинки, кажется, мы тут надолго. Лёха не выдержал и заварил горячую кружку — грибной супчик с сухариками.
— Сначала был жидкий, потом густой. Вот тебе и первое, и второе.
Он угостил меня. И рассказал, как стал гидом.
— Я хожу в горы с 2015 года, меня Миша затащил. Сидели мы как-то бухали в одном маргинальном месте, он пришел и говорит: “А я на Эльбрус сходил”. И понеслось. А гидом работаю с 2017.
— Что у тебя в сумочке?
— А тут все самое необходимое. Это от головы, это от сердца.
— А есть что-нибудь от разбитого сердца?
— Горы. И “Стигмата”.
Прошёл ещё час. Даша достала кофе, по такому случаю я раздобыл кипятка. Потягивая кофе, наблюдаю за пограничником. Ходит туда-сюда, вдаль смотрит. Интересная работа, наверное.
Прошёл ещё час. По-прежнему разговариваем разговоры и наслаждаемся кармадонским ущельем. И салом.
— Интересно, пойдём мы дальше или нет? — задумчиво сказала Лена.
— Уверен, что пойдём. Я везучий.
Прошёл ещё час. Погода слегка портится, небо затягивает облаками. Напряжение слегка нарастает, Коля недоволен, связи с гидами нет и совершенно непонятно, что происходит. Вдруг нас позвали оформлять пропуска, кажется, все получилось. А через пару минут подошли Серёжа, Андрей и два арбуза.
— Так, давайте пообедаем и в путь. Мы потеряли много времени, теперь придется быстро идти.
Так мы и сделали. Восхождение начинается.
Рюкзак пиздец тяжелый. Впрочем, я уже говорил. Кажется, впервые иду с таким рюкзаком. Идти тяжело, дорога прыгает то вверх, то вниз. Стараюсь держать темп, но не всегда получается. На остановке Сережа обратился ко мне.
— Почему ты отстаёшь? Мне это очень, очень не нравится.
— Остановился, чтобы поправить отстегнувшуюся каску, а догнать уже без шансов.
Сергей посмотрел на мою камеру.
— Инстасамка — горе в семье. Пойдешь за мной.
Я снял обувь, у меня проблемы. Андрей посоветовал не брать с собой трекинговые ботинки, поэтому иду в арендных горных. Слышал, что бывают горные ботинки, которые не трут, но думаю, это всё сказки. Заклеился пластырем, но надежды мало.
— Сергей, очень быстрый темп, — сказал Коля.
— Мы много времени потеряли, нужно быстро идти.
— Так по вашей вине потеряли, а ты даже не объяснил, что случилось!
Они начали спорить, но остановились на том, что просто так иногда бывает. Спустя 10 минут доковылял Саша, ему совсем тяжело. Сергей решил ему помочь.
— Возьмите кто-нибудь у него палатку. Ты с кем живешь?
— Нет, у меня и так рюкзак тяжелый, — Миша отрицательно покачал головой.
Теперь у меня почти вся палатка. А кто говорил, что будет легко?
Мы пошли дальше. Теперь иду за Сергеем.
— Я поставил девчонок за собой, чтобы смотреть по ним темп, а они бодрые попались. А когда сложно будет? А когда подъём начнется?
— Так мы что, все-таки взяли с собой ослов?
— Двусмысленно звучит.
— Именно так и звучит.
Я рассказал Серёже про свои приключения. Как ходил в горы, как прыгал по трещинам, как собирал рюкзак по склону.
— Так, значит, ты тоже из этого БДСМ-кружка?
— А как же. Люблю страдать.
На второй остановке мозоли стали еще хуже, снова пришлось переклеиваться. У Андрея нашлись весы, и мы решили взвесить рюкзаки. У кого-то 25, у кого-то за 30. У девочки рядом почему-то всего 22 кг. Я взвесил свой — 33.6 кг. Ну, пиздец. Кажется, только у Саши похожие цифры. Конечно, пару кило можно срезать за счет камеры, но это не сильно меняет дело. Когда у Миши весы показали 26 кг, я лишь с улыбкой посмотрел на пристегнутую палатку. Не уверен, что все это честно, но что поделать. Коммерческая группа, не мне решать.
Между тем, самооценка немного выправилась. Оказывается, не просто так я охуеваю. На фотографии нет ни времени, ни сил. Люблю ходить в одиночку — сам себе хозяин, свой маршрут и свой темп. Но сейчас другие правила игры, нужна командная работа.
Мы прошли опасный участок с камнепадом, осталась ещё примерно треть. Идти всё сложнее, ноги горят и подламываются на подъёмах. Может, зря не взяли ослов? Да нет, к чёрту ослов. Ну, правда, чем я хуже осла, в конце концов? На соседнем склоне бодро прыгают горные козлы. Эх, вот бы так же научиться.
Ужасно устал. Не помню, когда в последний раз так уставал. Каждый шаг нужно делать аккуратно, чтобы не поставить ногу на мозоли. Серёжа видит, что мне тяжело.
— Давай, немного осталось. Первый день — самый сложный.
Наверное, остальным ребятам не сильно легче. Последние полчаса постоянно кружится голова. Осталось действительно немного — мы уже прошли туалет типа “сортир” и указатели перед ваннами.
Как же соблазнительно выглядят эти чёртовы ванны. Мы прошли мимо, поздоровавшись с отдыхающими там людьми. Хочется упасть туда прямо сейчас. Но всё по порядку, сначала надо поставить палатку и поужинать. Я бросил рюкзак и снял насквозь промокшую одежду, жизнь стала налаживаться. Настолько, что я решил сходить за водой и набрать несколько пятилитровых баклажек. Холодная вода из горного ручья — самая вкусная, это точно.
Когда мы с Мишей поставили палатку, подтянулся Саша, он сильно отстал. Кажется, сегодня ему было сложнее всех. Его рюкзак выглядит устрашающе, там явно что-то лишнее.
— Надо будет оставить что-нибудь на ваннах, это пиздец.
Горячий ужин вдохнул в меня новую жизнь. Уже совсем стемнело, пора принимать ванну. Даже не представляю, насколько это будет охуенно. Кармадонские ванны — это несколько почти естественных ванночек у горячих источников. Когда я подошёл, там не было ещё никого из наших. Я аккуратно попробовал ногой воду в первой ванне. Хм, прохладно. Потом попробовал вторую, уже лучше. В третьей оказался кипяток. Отлично, вторая мне подходит. Я залез. Да, это действительно охуенно, особенно после такого дня.
Слушаю разговоры из соседней ванны. Рассказывают друг другу, кто куда уже сходил, кто куда собирается сходить, куда идти надо, а куда — не стоит. Кто-то рассказывает про экипировку, кто-то про категорийность и сертификацию. Словно слышишь отголоски какого-то другого мира, где все люди строят свою жизнь вокруг горного туризма и альпинизма. Это все еще не мой мир, но я уже неплохо его знаю. Некоторые вещи лучше оставлять для души.
Ко мне присоедились Сергей и еще несколько человек из нашей группы. Мы начали болтать обо всякой ерунде. Я до сих пор не всех знаю по именам.
— А давайте познакомимся?
Мы запустили по кругу чашу чая с малиновым вареньем, и заодно рассказывали о себе. Руфина и Женя в браке. Руфина безработная и любит горы, поэтому Женя много работает. В прошлом году они пробовали зайти на Эльбрус, но у Жени не получилось. Оля сама себе считает зарплату, она финансист или вроде того. Мише 39 лет, у него почти трое детей и он занимается бизнесом с вендингами, а сразу после Казбека он идёт на Эльбрус. Это его первые горы, вот такое вот знакомство. Саша из Калуги, работает в области культуры, но я так и не понял, чем именно он занимается. У Саши есть Харлей, он нравится мне всё больше. Я тоже рассказал о себе.
— А ещё я приехал в Пятигорск на байке, транзитом через Тбилиси.
— Что-то не видел байка рядом с хостелом, — заметил Серёжа.
— Конечно. У него потекло масло и он в ремонте.
Не смешно. Надеюсь, доберусь домой.
Мы ещё долго говорили. О походах, созвездиях, мотоциклах, ремонте и другой херне. Я задрал голову, едва слушая разговор. Звёздное небо. Как всегда потрясающее. Вижу Большую Медведицу, а больше ничего не вижу. Из меня хреновый астроном, что уж поделать.
Поздно, пора расходиться. Я в одних плавках вернулся к палатке. Переодеваться на улице совсем не холодно. Ещё бы, после горячей ванны, я даже дома так не отдыхаю. Перед тем, как забраться в палатку, повесил мокрые трусы на куст и бросил взгляд куда-то вдаль, на склоны Казбека, едва различимые в тишине ночного неба.
День кончился.
День 3
Зазвонил будильник. Очень не хочется вставать. Я начал утро со свежих пластырей, а потом всё-таки лениво вылез на улицу. А тут хорошо! Особенно, если умыться горной водой из ручья.
Дежурные уже приготовили завтрак. Все наблюдают за соседним склоном. Портер Витя помогает какому-то охотнику тащить тушку горного козла. А он здоровый, конечно. Я про козла, но Витя тоже в порядке. Говорят, он ходит в штурмовой лагерь с двумя рюкзаками, как на лёгкую прогулку. Витя с тушкой скрылись где-то за холмом.
Нужно пересобрать рюкзак и выкинуть лишнее. Блять, солнцезащитный крем потек прямо в наружном кармане. Весь рюкзак в креме, мне столько не нужно.
— Хочешь угощу? — спросил я у Миши, проходящего мимо.
— Давай.
Разобравшись с последствиями утечки, я вернулся к вещам. Так, банк мне не понадобится, футболки тоже. Как и шорты, судя по всему. Я собрал пакет на кило-полтора, неплохо. Зачем тащил, спрашивается. Саша тоже устроил ревизию, у него набралось ещё больше хлама. Он даже горелку с собой нёс. Неудивительно, что вчера еле дотянул.
Мы отнесли вещи к палатке Вити и вернулись на брифинг. Гиды рассказали о себе и своем опыте — сначала Алексей, потом Андрей, и в конце Сергей:
— Я в горах уже 30 лет. Раньше совмещал, но уже много лет это моя основная деятельность. В горах всегда нужно слушать гида.
А дальше что-то про ледники, безопасность и правила. В общем, ничего нового для меня. Ещё рассказали про план восхождения и маршрут. Сегодня будем переходить ледник.
— Надевайте сразу системы и каски.
Отлично, система же внизу. А Миша, кажется, ещё не понял, что собрать рюкзак раз и навсегда просто невозможно.
Мы подошли к подвесному мосту сразу на выходе из лагеря. Если честно, он совсем не внушает доверия. Хорошо, что перила уже провешены, не придётся тратить время.
Моя очередь. Я пристенгул страховку к тросу и залез на мост. Не самая надежная конструкция, конечно. Кажется, ещё немного, и он пизданётся. Интересно, каково было человеку, под которым надломилась эта деревяха, подумал я, перешагивая через дыру. А вообще, совсем не страшно.
Начался затяжной подъём по каменистой тропе. Сегодня решил пойти с Адреем, у него темп медленнее. Когда разговариваешь, а не только смотришь под ноги, идётся куда веселее.
— Как вам Кармадонские ванны? — спросил Андрей.
— Огонь, я вчера там весь вечер просидел.
— А слышали про мертвеца в ваннах? В общем, был один странный товарищ, мы его забанили в коммерческих группах, потому что он по ходу смерть свою искал. Так он с друзьями на Казбек полез, поссорился с ними в штурмовом лагере и назад решил пойти. Пришел на ванны, выпил. Утром его друзья возвращаются, а он там уже мёртвый лежит. Видимо, сердце не выдержало.
Бездарная смерть, подумал я. Уж лучше бы на штурме сдох, или в трещине какой. А, может, и вообще не стоило умирать. Тем временем, тропа продолжает муторно вести вверх, но хотя бы не пытается тебя уничтожить крутым подъёмом.
— Хорошо идётся. Не то, что вчера, — сказал я. — Вчера я чуть не сдох. Серьезно, больше я охуевал только на штурме Эльбруса, наверное.
— А знаешь андекдот? — ответил Андрей. — Идёт группа в горы: новичок, значок, разрядник и мастер. Новичок идет и думает: “Сейчас сдохну. Больше не могу, сейчас точно сдохну”. Значок…
— А кто такой значок?
— Значок туристический есть. Вот, идёт и думает: “Когда уже новичок сдохнет? Больше не могу.” Разрядник думает: “Быстрее бы новичок или значок сдохли, больше не могу”. Мастер идёт, вытирает пот и думает: “Блять, ну и лоси же мне достались”.
Мы подумали, и решили сделать привал, потому что не лоси. Перед нами во всей красе предстал величественный ледник Майли. Порой до сих пор не верится, что все эти пейзажи в походах я вижу на самом деле, что это именно я иду сейчас по этим потрясающим местам. К этому невозможно привыкнуть.
Спустя ещё полчаса мы дошли до точки назначения. Что, уже? Всего за пару часов? После вчерашнего перехода ожидал большего, но я не против, совсем. Наша сегодняшняя ночевка прямо на леднике.
— Ставьте палатку здесь, — Сергей показал на пологое место.
— Но там же неровно, — удивился Миша.
— Тогда посмотри вон там.
— Но там же вода…
Миша всё ещё ничего не понял. Воды действительно много, но она тут везде. Мы попытались закидать лёд камнями, но это не очень хорошо сработало. К чёрту, нужно ставить палатку. А вот и Саша подтянулся, он снова отстал.
Мы сходили за водой, а дежурные приготовили обед. Я посмотрел на печенье.
— Ювелирное печенье.
— Какое еще ювелирное? Юбилейное. А, действительно.
В конце обеда понадобилась помощь с салом. Кто, если не я? Офигенное сало.
— Вон там откололся ледник Колка, — сказал Сергей, показывая вдаль. — А дальше вся эта масса понеслась вниз, по долине. Со скоростью до 200 км/ч. Всё перемалывала на своем пути в труху. Естественно, что никого не нашли. Человек 150 погибло. Сель сошла до Кармадонского ущелья и там остановилась. Видели, там стены гладкие? Это после схода. Говорят, что группа Бодрова уже собиралась уезжать, но их позвали на свадьбу, и они на день задержались.
Даже сложно представить себе всю мощь стихии. Если бы та сель сошла прямо сейчас, у нас не было бы ни единого шанса. Сергей с сомнением посмотрел на затянувшееся небо.
— Так, одеваемся и идём на ледовые занятия. Нужно успеть до дождя.
Надели кошки, системы, всё как полагается. Как только мы вышли на ледник, начался легкий дождик. Ладно, вроде не страшно. Сергей как раз заканчивал инструктаж, когда пошел ливень.
— Расходимся по палаткам.
В палатке куда приятнее. Судя по шуму, дождь стал ещё сильнее. Куртка успела промокнуть насквозь, жалкое зрелище. Да, кажется, мембране пизда. Надеюсь, протяну.
— А мой дождевик остался на ваннах, — расстроенно сказал Миша.
— А зачем ты его оставил?
— Блять, мне Андрей сказал оставить. Сказал “он тебе там не понадобится”.
Я рассмеялся. Даже не знаю, кто в этой истории мне нравится больше — Андрей, который это посоветовал, или Миша, который его послушал.
— Ну, всё. Сиди дома, значит.
Дождь кончился только через пару часов. Мы собрались на ужин.
— Ну что, как тебе в дождевике, не промок? — Миша обратился к Андрею.
Тот едва сдержал улыбку.
— Не. Нормально всё. А что?
Ужин перерос в ночные разговоры под фонарями. Немного коснулись запрещенных тем, куда же без этого. Но совсем чуть-чуть. Я рассказал Сергею, зачем иду на гору. А ещё оказалось, что у него за спиной 20 лет военной выслуги. Мы начали рассказывать друг другу истории, одна охуительнее другой. Я решил рассказать свою любимую.
— У нас начальник отдела был немного того. И вот он однажды говорит: “Там на складе валяется оборудование, нужно из него провода вытащить, чтобы на цветмет сдать”. Странно, но ладно. Целый день разбирали. А мусор в бак выбросили, такой большой, знаешь? Во внутреннем дворе стоял. Приходим на следующий день, а он и говорит: “Там не только провода, там еще что-то можно вытащить”. Но мы же всё выкинули! А не ебёт, говорит. Потянули жребий. Да, я проиграл. И вот я, офицер федеральной службы безопасности, стою в мусорном баке, вытаскиваю старые железки и думаю: “Нахуя я матан учил?”
А потом снова начался дождь. Мы пошли спать.
День 4
Сегодня будильник прозвенел ещё раньше — мы с Мишей дежурные. Одно радует — рюкзак станет легче, потому что у меня как раз четвертый день. Ночь была пиздец какая холодная. Неудивительно, ведь спали прямо на леднике. Ночью пришлось надеть на себя всё, что было. На улице холодно, а все небо затянуто облаками.
Нам досталась каша с инжиром. Говорят, она никогда некому не нравится. Так, а как её готовить? Нихуя не понятно, нужно на глазок всё делать. Вроде что-то получилось. Говно какое-то получилось. Неблагодарное это занятие — дежурить.
А ведь ещё надо помыть посуду и собраться. Ебучая каша, её же хрен отмоешь. Но пока я собирал продукты, Миша помыл котёл. И когда он только успел?
Я вышел из лагеря последним. Ступив на ледник, испытал легкий трепет от воспоминаний. Переход небольшого ручья по хрупкой лестнице показался даже забавным. Вот бы здесь попрыгать.
Ледник закончился, дальше тропа уходит вверх по крутому склону. Подниматься нужно по перилам. Ботинки натирают ещё сильнее, но лезть вверх слишком интересно, чтобы обращать на это внимание. Местами можно залезть, просто придерживаясь за трос, местами нужно буквально карабкаться наверх, повисая на перилах.
Через каждый пролёт нужно перестегиваться в следующий, но только после того, как твой напарник его пролезет. Для безопасности. Я обогнал сначала Руфину, потом Юру. Потом ещё пару человек. Да, может быть я медленно собираюсь, но поднимаюсь я заебись. На очередном привале я отошёл за ближайший камень. Со мной поравнялся Серёжа. Я задумчиво посмотрел на суровые кавказские горы, расстегивая молнию.
— Что может быть лучше, чем поссать с красивым видом?
— Только посрать.
Майли завораживает. Неповторимое произведение искусства, которое постоянно дополняется новыми штрихами — регулярно слышится грохот отколовшихся кусков. Грязевые подтёки только добавляют леднику шарма, сразу давая понять, кто тут самый старый и мудрый. Стоял здесь тысячу лет, и ещё столько же простою, говорит он, а ты давай, проходи, не стесняйся.
Базовый лагерь, высота 3800. Кажется, мы с Серёжей первые, остальные сильно отстали. Я выбрал место для палатки и бросил вещи. Как будто особо и не устал. А разговоров-то было. Снял ботинки, чтобы оценить потери. Да, ногам пизда, нужно переклеиться.
Наконец-то есть время выдохнуть. Немного устал от темпа группы, редко достаю камеру и даже не успеваю проваливаться в свои мысли. Знал, куда шёл, это нормально. В лагере почти никого, лишь пара палаток. Вся суета ушла на задний план, оставив меня наедине с самим собой. Заиграла музыка тишины, величественная и бесконечная. Самая лучшая, что я слышал.
Начали подтягиваться остальные участники группы. Саша держится хорошо, Мише сложно.
— Давайте ставить палатку.
Нам нужно быстро пообедать и провести ледовые занятия. По крайней мере, план был такой. Для этого нужно набрать еще четыре сотни метров. Успеем? Сомневаюсь. Кажется, скоро снова пойдёт дождь.
А пока солнышко ещё пробивается сквозь тучи, мы решили отправиться за водой к ближайшему ручью. Андрей показал, куда надо идти.
— А здесь можно и в душ сходить, — сказал Миша.
Развернув очередной свёрток с номером “четыре”, приготовили обед. Ледовые занятия на сегодня отменяются, уже не успеваем, да и погода портится. Значит, есть пара часов на то, чтобы пошататься по окрестностям. Я взял камеру и забрался на ближайший холм. Надгробная таличка. “Погиб при восхождении на Казбек”. Ему было всего 39 лет. Повод не забывать, где мы находимся. А готов ли я сам к этому? Осознаю? Не успел задуматься, как с неба закапало.
Мы залезли в палатку, прямо в спальники. Палаточный быт — это отдельная история, особенно в трёхместной палатке. Разложиться так, чтобы все было под рукой — отдельное искусство, которое приходит с опытом. Саша слева, я справа, а Миша по центру. Он, как обычно, что-то потерял. Саша замурован рюкзаками, а я скатываюсь вниз. Уютно. Я достал варган и начал наигрывать мелодию.
— Интересно, как там мои? — сказал Миша. — Ещё вчера удалось дозвониться, но здесь уже связи нет.
— Слышал вчера, как ты говорил по телефону. Сказал, что всё отлично. Но ты же охуел вчера.
— Охуел. Ну а зачем им знать? Пусть думают, что всё отлично.
Мы лежали, смотрели в потолок палатки под шум усиливающегося дождя и наслаждались отдыхом.
Будильник. Нужно идти готовить ужин. Вроде дождь кончился, так что Миша не промокнет без своего дождевика. До сих пор смешно.
Так, что там у нас? Какой-то гороховый суп, курица и три пачки макарон. Хм, а должно быть четыре. Видимо, перепутали. Я прочитал инструкцию.
— Ты понимаешь, как это готовить?
— Нужно вот столько воды.
— Да нет, вот столько. Сначала давай суп зальем, а потом макароны.
— Или наоборот?
— Да хуй его знает.
Мы начали готовить, вооружившись таймером. Миша заботливо разложил все остальные продукты с ответственностью шеф-повара мишленовского ресторана.
Вроде ничего получилось, похлёбка что надо. По лагерю прокатился клич на ужин. Всё-таки, дежурство — не такое уж плохое занятие.
Потрясающий мягкий закат. Невероятно красиво. Я взял свою тарелку и ушёл на отдаленный камень. Люблю одиночество. И мне плевать на причины. А ведь раньше не любил. Когда-то давно даже мысль о том, что можно проводить время в одиночку и получать от этого удовольствие, меня пугала. Давно это было, да. Интересно, сколько закатов нужно посмотреть, чтобы надоело?
Нужно приготовить чай, в котле еще осталась горячая вода. Я долил баклажку.
— Ты зачем это сделал? — спросил Сергей.
— Так чай же.
— Теперь еще полчаса ждать, пока вскипит. Там и так много было.
Ладно, подождём. Ждать действительно пришлось минут 20. Чай моментально разобрали по термосам.
— Ты чего так мало воды вскипятил?
— Ну-да, ну-да.
Поставили ещё один котел. Я пошёл мыть посуду из-под каши. Вот где настоящий пиздец. Серьезно, пока отмыл, заебался больше, чем на перилах.
— Завтра с утра пойдём на акклимат и ледовые занятия. Подъём в 5 утра.
Мы разошлись по палаткам. Хороший был день, и вечер замечательный.
День 5
Мы проснулись за 15 минут до подъёма. Надо успеть заклеить все мозоли. Раз пластырь, два пластырь, три. Очень долго. Серёжа уже выгоняет всех на зватрак.
— Есть кто в палатке? Давайте уже вылезайте, завтрак готов.
— Да, да. Иду.
Я вылез. Солнышко едва начало освещать долину. Вся палатка в снегу, холодная выдалась ночка. Саша протянул три-в-одном.
— Кофе?
— Охуенно, давай.
Проходивший мимо Серёжа выхватил заветную пачку.
— А он быстро заканчивается. В большой семое ебалом не щёлкают.
— Ладно, у меня ещё есть.
Мы позавтракали какой-то ерундой и начали собираться. Я уже почти готов, поэтому решил, что могу позволить себе насладиться любимым кофе. Это меня и сгубило. В какой-то момент осознал, что все уже в системах, а я как лох, зато с кофе.
Горы — забавная штука. Казалось бы, это про спокойствие и умиротворение, но постоянно нужно куда-то спешить и держать темп, иначе не успеешь. Прямо как вся моя жизнь.
Собрался одним из последних. Мы начали медленно подниматься вверх по каменистой тропе. Начал вспоминать знакомые ощущения хождения в связках. Долго и монотонно, шаг за шагом, глядя на ботинки впереди идущего человека. Эта картинка заедает в голове надолго и всплывает каждый раз, стоит закрыть глаза. Лишь изредка поднимаешь голову, чтобы замереть от окружающей красоты, а затем снова вниз — ботинки, шаги, ботинки.
Мы остановились, чтобы кто-то поправил кошку. Я тоже попросил минутку.
— Зачем?
— Помазать губы.
Серёжа укоризненно улыбнулся, но подождал.
— Так, ребята, двигаемся в темпе, идём группой. А то в каждой группе есть принцесса, которую всегда ждут. А самое забавное, что обычно эти принцессы — парни.
Так, он меня сейчас назвал принцессой? Ужасно задело. Ну, пиздец, принцесса. Блять. Иду и прокручиваю в голове. Да, в первый день немного тормозил. Но у меня был самый тяжелый рюкзак. Вчера пару раз тормозил, но из-за дежурства не мудрено. Ладно, обижаться глупо. Может в чём-то он и прав, всегда можно лучше. Надо использовать это как мотивацию. Я ему покажу, кто тут принцесса. Но, блять, серьезно, принцесса?
Упёрлись в натечку, это когда заледеневший ручей полностью накрывает тропу. Дальше пойдём в кошках. Мы дошли до первой остановки у жандарма.
— Это название такое?
— Нет, жандарм — это просто острая одиночная гора, — пояснил Серёжа.
Мы продолжили монотонный подъём. Справа от нас распластался ледник. С шумом сошла крупная лавина, подламывая все ледовые пики на своем пути.
— Эти ледовые башенки называются сераки, — снова пояснил Серёжа.
Ветер усилился, из-за горы показалось яркое солнышко. Я достал очки. Чёрт, еще кусок отломался. Хоть бы протянули до восхождения.
— А кто это тут такой красивенький? — Серёжа посмотрел наверх.
— Малыш Казбек.
— Не могу лишить тебя такого кадра, — он улыбнулся мне и повел группу.
Я остался на месте, ловить момент. Снежная пыль сверкает, окутывая камни белой дымкой. Протяжный шум ветра, снежинки, врезающиеся в лицо и солнечные зайчики. И группа альпинистов, шагающих на гору. И зачем они все туда идут? Ебанутые, наверное.
Я догнал группу уже наверху.
— Серёжа, спасибо, это плюс сто к счастью.
Он отбил мне пять. Высота 4200, поднялись за два с половиной часа, нормально. Без пуховика и горячего чая не обойтись — очень холодно, лютый ветер. Мы спрятались за выложенную из камней стенку, здесь находится штурмовой лагерь и несколько мест для стоянки. Я съел суфле с бананом, которое откладывал специально для таких случаев. Очень даже неплохо.
— А чуть выше — пик ОЖД, — сказал Сергей. — Пик осетинских железнодорожников. Пошли на восхождение, но не дошли. Решили, что надо хотя бы туда зайти. Так и называется.
Подтянулись последние участники группы. Саша, Руфина, Ира, Женя — всем им очень сложно. Ветер резко стих, и сразу стало жарко. Безупречная погода, две вершины Казбека как на ладони. Они так близко и так далеко. Надеюсь, завтра будет такая же погода.
Ледовые занятия — это тренировка по зарубанию ледорубом в случае срыва. Вот ничего не подозревающий Коля расслабленно идёт вверх, но как только Сергей кричит “Срыв!”, я резко дёргаю веревку и тащу его вниз. Задача Коли — зарубиться так, чтобы остановиться как можно быстрее. Звучит не так уж сложно, но в случае реальной опасности всё всегда идёт не по плану. Особенно это важно при ходьбе в связках.
Больше часа провозившись на снегу, начали сворачиваться. Вспомнил, как Андрей вчера рассказывал про закаты в штурмовом лагере. Да, закаты здесь, должно быть, что надо. Все-таки, красота и масштабы этого места восхищают. Слева от меня уводит к вершине огромное Казбекское плато, справа возвышается пик ОЖД, а передо мной открывается вершина ледника Майли и суровый цирк. Огромные пласты льда, отколовшись, образуют причудливые трещины. Кажется, ещё чуть-чуть, и все эти глыбы льда, лениво лежащие здесь уже сотни лет, с грохотом полетят вниз, перемалывая всё на своем пути.
Идём к базовому лагерю. Почти весь спуск прошел в кошках. Не без приключений, разумеется. По дороге у Коли порвалась кошка, у Саши-старшего вниз улетела каска. Нет каски — нет восхождения, все просто. Но ему повезло, по какой-то счастливой случайности её поймала группа ниже по склону. Все, дошли.
Что ж, это был последний рубеж. Акклиматизационный выход прошел хорошо, дальше только восхождение. Смешанные ощущения. С одной стороны, очень волнуюсь, а с другой — спокоен и уверен в себе. Хорошо, когда знаешь, зачем идёшь.
Всего лишь два часа дня, а мы уже успели набрать и сбросить 400 метров, покататься по снегу и пообедать. После обеда Серёжа дал финальный инструктаж.
— Стартуем в 11, ужин в 5, отбой в 6. Не советую спать днём, а то потом не сможете нормально поспать перед штурмом.
Впервые за весь поход есть время поебланить. Обошел лагерь, посмотрел на горы, снова вернулся к кухне. Снова обошел окрестности. Сходил за камень. Очень этому обрадовался, ведь срать на штурме — то еще развлечение. Саша помог наклеить тейпы вместо пластырей.
— Так будет намного лучше. Я весь поход так хожу.
Сергей отвел Сашу в сторону. До этого он уже поговорил с остальными отстающими. Жаль, если для Саши восхождение окончено, переживаю. Вид у него расстроенный.
— Серёжа сказал, что пойдем двумя группами. Я во второй, с Андреем. Если у нас кому-то становится плохо, сразу разворачивается вся группа. Ира на штурм не идет.
Всегда грустно, если кто-то не доходит до вершины.
Надо подготовить всё снаряжение и одежду. Как же правильно одеться? Цена ошибки слишком велика. Хорошо, что Андрей помог со шмотками. Очки окончательно сломались пополам. Видимо, идти придётся в маске. Аккуратно разложил все вещи, собрал рюкзак и сделал главное — снял транспортировочную изоленту с самой важной коробочки. Надеюсь, всё получится.
Я ушёл к обрыву с видом на Кармадонское ущелье, чтобы отдать дань традициям. Тело пронизывает напряжение. Нужно как-то расслабиться. Взял в руки камень. Часть Казбека. Ощутил его физически своими пальцами. Снял носки и поставил голые ноги на прохладные камни. Я здесь, я чувствую.
Пришло время открыть письмо. Скучаю, сильно. С улыбкой прочитал стихотворение, написанное для меня. “Как жаль, что твои горы — не мои горы…” У каждого они свои, они все наши. Уже не пытаюсь ответить на вопрос, за что так сильно люблю горы. Я вдохнул рапэ, заиграл варганный мотив.
На импровизированной кухне Лена, Даша и Лёха играют в карты.
— Присоединяйся. Тот, на кого указывает этот камень-стрелочка, проигрывает.
— Сейчас проверим.
Лёха повернул её в мою сторону. Я дурак.
— Вот, работает!
Вернулся в палатку. До ужина ещё час, надо отдохнуть. Чёрт, как же хочется спать. С трудом сдерживаюсь от того, чтобы не провалиться. Ребята тоже отдыхают. Пытаюсь как-то настроиться, но в голове будто пустота. Вот и ужинать пора.
Постарался съесть всё, до чего смог дотянуться. А потом ещё проголосовал за завтрак. Очень хочу набраться сил, чтобы всё получилось.
Группа разошлась по палаткам. Я вставил беруши и надел повязку на глаза. Нужно попробовать выспаться, хотя бы несколько часов.
Прошёл уже час, а то и больше. Не могу уснуть. Пиздец. Просто не могу, и всё тут. Ещё недавно казалось, что стоит зыкрыть глаза, как тут же отключусь, а сейчас просто лежу и смотрю в потолок. Уже стемнело, можно снять повязку. Не очень помогает. Посмотрел на часы — прошло уже три часа.
День 6 — Штурм
Будильник. Кажется, удалось провалиться пару раз на полчаса, но не больше. Адреналин зашкаливает. Главное помнить, что мой организм на многое способен. Не спал — и что с того? Всё получится.
Мы позавтракали сытной кашей. Хотя, можно ли это назвать завтраком? Я собрался первым, ведь я не принцесса какая-нибудь. Погода идеальная, небо — чистое. Сегодня Млечный Путь поведёт нас наверх, на вершину горы Казбек.
Проверили системы, надели кошки. Восхождение началось ровно в полночь. В нашей группе идут Лена, Оля, Даша, Миша, Коля, Юра, и я. Сергей ведет, а Лёха замыкает. Во второй группе два Саши, Руфина и Женя, их ведёт Андрей.
Фонарики освещают дорогу и пятки идущего спереди. Каждый шаг отдает железным скрежетом кошек о камни. Зачем мне все это нужно, ради чего? Можно было пойти в обычный поход. Но если не можешь проиграть, значит не можешь и победить. Да, вероятно так.
Знакомый жандарм. Время летит быстро, самочувствие отличное. Знакомый штурмовой лагерь. Как и вчера, поднялись за два с половиной часа. Над головой сверкают звёзды, а в голое играет песня Гребенщикова. Ветер, туман и снег…
Да, ветер поднялся неслабый, мы надели маски и пуховики и встегнулись в связку. Показалась вершина Казбека. Впереди бесконечное Казбекское плато. Горизонт стал краснеть, начинается рассвет. Каждый момент врезается в память, оставляя засечку где-то глубоко внутри. Счастлив, что могу быть частью этого. Просто охуенно счастлив.
Группа идёт хорошо. Сергей постоянно держит связь с Андреем. Они отстали уже примерно на час, не очень высокий темп, но шансы есть. Я достал камеру, чтобы снять рассвет, но чехол от маски предательски зацепился и упал на снег. Ветер тут же подхватил его и унёс куда-то далеко-далеко. Хорошо, что не перчатка.
Вершина пока чистая, без единого облачка. Шаг за шагом, монотонно, монотонно, монотонно идём к ней. Уклон становится всё сильнее, порой ужасно хочется остановиться и отдохнуть, но нужно двигаться дальше. Работаем четко и слаженно, без лишних вопросов и нытья. Прямо как в том анекдоте.
Погода стала портиться, вершину затянули облака. Каждый шаг — все сложнее. Движения стали механическими. Пейзажи приобрели теплый кремовый оттенок утреннего солнца. Высота примерно 4700, привал. Мише очень плохо, он с трудом разговаривает. Чёрт, его вырвало. Серёжа о чем-то общается по рации. Ждём.
Да, для Миши восхождение закончено. Для второй группы тоже. Мы их видим, вон они — на плато. Медленно идут, просто не успеют в погодное окно. Серёжа решил дать шанс Саше, он вроде неплохо держится и будет обидно, если даже со второй попытки не зайдёт. Лёха ушёл спускать Мишу, а нам теперь надо подождать, пока он вернётся, но уже с Сашей. Эдакий обмен заложников.
Время тянется очень медленно. Кажется, прошло уже полчаса.
— Ладно, идём дальше, — скомандовал Сергей.
Восхождение продолжилось. Надеюсь, у ребят всё будет хорошо. А у нас остался один гид на шестерых. Мы зашли в облако. Снег стал мягким и глубоким, порой приходится буквально продираться через сугробы. Ледоруб всегда наготове. Очень сильный ветер, видимость плохая. Но я должен, все мы должны.
В любой момент погода может ещё сильнее испортиться, и тогда нам придётся разворачиваться. О каком вообще покорении горы может идти речь? Не люблю, когда говорят “покорить гору”. Покорить, блять, гору. Твёрдо убежден, что если ты уважаешь горы и действительно понимаешь, о чём говоришь, то знаешь, что покорить гору невозможно. Люди постоянно гибнут в горах, пытаясь зайти по сложным маршрутам. Восхождение — это всего лишь попытка прикоснуться к чему-то очень большому в надежде на гостеприимство природы. Сегодня я надеюсь именно на это. Да, ещё надеюсь на экипировку, на снаряжение, на физическую подготовку и десятки набеганных километров, но без доброй воли Казбека всё это не будет иметь значения.
Вышли на седловину, можно немного отдохнуть. Встретили двух альпинистов, идущих с вершины в сторону Грузинского маршрута.
— Гамарджоба! — один из них помахал нам рукой.
Остался последний рывок, но Сергей говорит, что он самый опасный.
— До вершины ведёт крутая извилистая тропа, там обычно лёд. Будьте осторожны.
Съел “Агушу” и выпил горячего чая. Снова не дождавшись Лёшу и Сашу, мы пошли дальше. Высота делает свое дело, сил на каждый новый шаг становится всё меньше. Могло быть и хуже, но все равно очень тяжело. Хорошо, что я знаю, зачем иду на Казбек.
Началась та самая тропа. Узкая, ледяная, крутая. Кошки приходится ставить враскоряку, иначе просто не подняться. Медленно, шаг за шагом, приближаемся к вершине. Даже время здесь замирает, а мы всё идём.
Вершина Казбека, высота 5064 метра. Мы сделали это. Вот заветная табличка. На часах — 08:47. Даже остались силы, чтобы порадоваться. Вокруг одно сплошное молоко, ни черта не видно. Мы сделали пару кадров на память. Я подошёл к Сергею.
— Я сделаю то, что хотел.
— Давай.
Отошёл в сторону. Передо мной белая воющая пустота. Достал из рюкзака коробочку. Страшно. Еще не знаю, что буду чувствовать, какие эмоции испытаю. Аккуратно открыл крышку.
— Привет, дружочек. Я обещал показать тебе горы, помнишь?
Я взмахнул рукой. Но недостаточно сильно — развеял только малую часть, при этом почти всё осело на снег.
— Черт… Прости меня. Сейчас.
Я взмахнул ещё раз. Выше и сильнее. Ветер моментально забрал прах и унёс куда-то в бесконечность. Я упал на колени и заплакал.
Помню его еще маленьким котёнком.
Возвращаюсь домой из института, какая-то бабуля в переходе держит пушистый черно-белый комок. Жаль, что мне нельзя заводить животных. Прошёл мимо.
Через квартал я резко остановился. Набрал другу, с которым только что разошёлся по домам.
— Возвращайся. Я возьму его. Можешь со мной придти домой, чтобы не так сильно ругались?
Взял его на ручки. Подошла какая-то семейная пара.
— Ой, какой красивый!
— Нет, я уже его забираю.
Все было решено. Назову его Коши, как великого математика. Это же забавно — кот Коши.
Через несколько дней мне сломали нос и я загремел в больницу на неделю. А когда вернулся домой, он уже был Кешей.
— Так удобнее, — сказала мама.
И правда. У него такое смешное пятно на мордочке. Кривой нос, как у меня. Ебанутый котёнок, просто сумасшедший.
Ему уже пара лет. Все еще не знаю, умеет ли он мурлыкать. Но точно знаю, что он может прыгать, кусаться и бесконечно бегать за мной. А я за ним.
Беру его на ручки в самые сложные времена своей жизни. Теплый пушистый комок. Сегодня я сделал предложение, но она отказала. Мне больно, но рядом Кеша.
Мы переезжаем в другую квартиру. Я сижу с ним в кузове грузовой “Газели” и пытаюсь успокоить. Он медленно привыкает к новой обстановке. Куда-то убежал. Нашёлся.
Переезжаю ещё раз. Новый год в пустой квартире. Ну, как в пустой. Только я и Кеша, он всегда со мной. Он уже научился мурлыкать. Теперь каждую ночь мы засыпаем вместе.
Наташа говорит, что это самый лучший кот на свете. А я еще ни разу не говорил ему, как сильно люблю его. Мой пушистый пиздюк.
Потерял его в квартире. Окна открыты. Он же не мог спрыгнуть? Или мог? Пульс зашкаливает, я понимаю, что никогда не прощу себе. Да нет, вот же он, спит под вешалкой.
Жмурится на солнышке. Бегает за мной, а я за ним. Ещё не знает, что скоро у него появится маленький компаньон — кошка Лапка. Она погибает через два месяца, а Кеша начинает болеть.
Заворачиваю его в полотенце и даю таблетки. Переезжаем в другую квартиру. Он привыкает. Переезжаю еще раз. Ему здесь нравится. Продолжаю давать таблетки. Снова переезжаю.
Кеша в критическом состоянии. Я впервые услышал про подозрение на онкологию. Он лежит под капельницей, ему нужно слышать мой голос, чтобы успокоиться.
— Кеша, дружочек, будешь ты здоровым. Кеша, дружочек, будешь ты веселым.
Это стало нашей песенкой. Ему стало лучше. Уколы, клиники, таблетки. А я все пою нашу с ним песню. Пошёл на поправку.
Каждый раз, когда я возвращаюсь домой, он бежит ко мне, и я беру его на ручки. Наша с ним традиция.
Переезжаем с ним в новую квартиру. Но этот переезд — последний. Это наша с ним коробка. Кеша так любит коробки. Он научился прыгать со второго этажа и обратно. Засыпаем вдвоем. Кеша вытянул одну лапку, положив ее на мой подбородок. Навсегда запомню эту мягкую лапку, подумал я.
— Дружочек, люблю тебя. Ты самый лучший кот на свете.
Мы заснули.
Все эти воспоминания пронеслись в голове за считанные мгновения. Я вернулся на вершину. Не могу остановиться и рыдаю. Вся моя осознанная жизнь — это Кеша. Я взял его в 19 лет, когда был ещё совсем маленьким и глупым. И вот я прошел с ним вместе 12 с половиной лет. Полгода назад его не стало. И сейчас я с ним попрощался.
Надо собраться. Я успокоил эмоции, поднялся и вернулся к ребятам. Они всё ещё наслаждаются вершиной. Нужно тоже сделать кадр на память.
— Всё, идём вниз.
Подняться — это только полдела. Главное на восхождении — спуститься. Пытаюсь осознать произошедшее. Кажется, я молодец. Сделал, то что хотел. На секунду снова накрыло, но жгучая метель быстро вернула в реальность. Погода ухудшается, видимость близка к нулю.
Аккуратно в связке спускаемся по лядяной тропе. В районе седловины увидели два силуэта, идущие навстречу. Это Лёха и Саша, они всё-таки смогли. Тепло поприветствовали их и пожелали удачи, осталось совсем чуть-чуть.
— У тебя вода осталась? — спросил Саша, когда мы с ним поравнялись.
— Осталась, — бессознательно ответил я и пошёл дальше.
Через несколько шагов я понял. Блять, он наверное попить хотел. Обернулся, но Саша был уже далеко. Чёрт, ну ладно. Наши следы уже занесло снегом, снова тропим. Нужно перейти бергшрунд, это трещина, формирующаяся при отрыве снежного покрова. Иногда он бывает открыт, но сейчас вроде бы безопасно. По крайней мере, по дороге на вершину прошли без проблем. Нужно спускаться вперёд спиной на три такта с помощью ледоруба.
— Срыв!
Внезапно верёвка потянула меня вниз. Я зарубился, но движание не прекратилось. Через пару метров мы остановились. Осторожно обернулся. Серёжа, идущий спереди, упал в конце спуска. Но вроде всё хорошо.
Меня снова потащило вниз спиной вперёд. Черт. Зарубился. Теперь сорвалась Лена. Но снова всё хорошо. Кажется, я сейчас вишу как раз где-то над трещиной.
Больше никто не срывался. Мы перешли. Почему-то даже не было страшно. Хотя, по сути, я доверил свою жизнь людям, которые, возможно, впервые ходят в связке и впервые зарубаются. Возможно, и в последний. Хотелось бы в это верить. Впрочем, и они доверелись мне.
Сбрасывать — не набирать. Вниз идётся проще. С каждым сброшенным метром становится чуть легче. Поднимаешь ногу и стараешься опустить её как можно дальше. Главное не нарушать темп и держать верёвку на безопасном расстоянии, не натягивать и не ослаблять. В голове пустота, такая же, как и вокруг. Белая, воющая и холодная.
Вышли на плато. Видимость нулевая, стало ещё хуже. Серёжа что-то спросил у рации, но ответа не дождался.
— Нужно подождать Лёху. Погода плохая. Думаю, примерно полчаса.
Холодно. Я бросил рюкзак и сел не него. Хочется спать.
— Ну, что, как твои дела? — спросил я у Лены.
— Отлично. В туалет ужасно хочется.
— А ты что, не?..
— Нет.
— Понятно, почему ты так быстро поднималась.
Мы поиграли в снежки, а потом легли на рюкзаки. Чай кончился. Серёжа все еще не получил ответа по рации. Прошло уже много времени. Уже час, если точнее. Ждём.
Стало очень холодно. И еще сильнее хочется спать. Начинаю немного переживать. Интересно, как там ребята? Вдруг что-то случилось? Почему Лёха не отвечает? Повезло, что с нами Сергей. Рядом с ним чувствуешь, что всё будет хорошо.
Прошло полтора часа. Ждём ребят. Все замерзли, но это не главное. Рация все еще молчит. Иногда кричим куда-то в пустоту, но в ответ только тишина. Сложный выбор. Либо дожидаться, рискуя всей группой, либо бросать ребят в бурю. Сергей подошел к одинокому флажку, вбитому посреди плато и что-то написал на снегу. “Ушли вниз”.
— Лёха! — он еще раз прокричал куда-то в вдаль.
— Гамарджоба! — донеслось откуда-то издалека.
— Лёха!
— Гамарджоба!
Мы переглянулись. Если это Лёха, с чего бы ему отвечать на грузинском?
— Лёха!
— Гамарджоба!
Наверное, это грузинские альпинисты, спускающиеся к южному маршруту. Если бы это был Лёха, он бы ответил что-то другое. Ведь так?
— Лёха!
— Гамарджоба!
Сквозь метель показались две фигуры. Они приближались к нам. Это были наши ребята.
— Лёха!
— Да Лёха, Лёха! Гамарджоба! У меня рация села на вершине.
Коля не выдержал.
— Ну ты мудак. Гамарджоба, блять.
Всё кончилось хорошо, вот что главное. Наконец, в полном составе, мы смогли двинуться дальше. Гамарджоба, блять. Ну кто так делает?
Через час мы вышли из бури. Здесь тепло и светит солнце. Можно даже немного раздеться. Очень рад за Сашу, у него получилось. Хорошо, что Серёжа дал ему шанс.
Мы сделали привал в штурмовом лагере. До базового осталось совсем чуть-чуть, часа полтора-два. Все без сил упали на камни.
— Ну что, как самочувствие?
— Отлично.
— Поздравляю вас с горой.
Да. С горой. Охуенное чувство. Чертовски охуенное. Саша валяется там, куда смог дойти, и пытается всосать Агушу. Кажется, у меня тоже осталась ещё одна.
Мы лениво поползли вниз. Помню, когда спускался с Эльбруса, не мог понять, зачем всё это нужно. А сейчас понимаю. И пусть альпинизм — все еще не моя стихия, частичка меня осталась где-то там на вершине. И частичка Кеши. Он где-то там, смотрит на горы, мой храбрый дружочек.
Я спустился в лагерь одним из первых. Очень устал. Миша расстроен.
— Как ты?
— Да… Нормально. Но, вообще, херово. Подумал, не пойду я на Эльбрус, поеду сразу домой.
Ничего, отойдет. Разбросав всю экипировку, я залез в палатку. Прямо сейчас уснуть или еще немного погулять? Как будто, силы еще есть. Очень хочется продлить этот день. Пойду пошатаюсь по лагерю.
На кухне уже готовится вкусный обед. Спасибо ребятам из второй группы.
— А у меня свое восхождение было, — рассказал Саша-старший. — Раз на Казбек зайти не смог, решил хотя бы на пик ОЖД зайти. Виды там!
Он показал фотки. Виды там и правда отличные.
— А что у вас случилось? — спросил я.
— Жене стало плохо. Прямо совсем плохо, рвало.
Вместе с горячими макаронами вернулись силы.
— На тоненького зашли, — сказал Сергей. — Погода была ужасная, и на одного гида шесть человек. Мог бы развернуть всю группу, и никто слова бы мне не сказал. Но видел, что все шли, и шли хорошо. И очень хотелось дать шанс Саше, он вроде тоже шёл хорошо, лучше всех в той группе.
После обеда погода снова начала портиться. Пошёл дождь. Да, мы очень вовремя.
Уютная палатка, тёплый спальник, шум дождя и чувство удовлетворенности. Я закрыл глаза и улыбнулся.
День 7
Будильник. Кажется, выспался. Еще бы, блять, не выспался — 12 часов спал. Вспомнил вчерашний день. Скорее всего, это было одно из самых важных событий в моей жизни. Но это я пойму чуть позже, а пока меня интересует только завтрак.
Сегодня мы должны спуститься к ваннам, но если будем хорошо идти, то можем и в Кармадон успеть. Хочется задержаться на ваннах, но решение будем принимать по обстоятельствам и общим голосованием.
Собрав лагерь, мы двинулись вниз. Рюкзаки стали намного легче, это не может не радовать. Пытаюсь угнаться за Серёжей и Дашей, но уставшие ноги то и дело предательски подламываются на спуске. Впрочем, мы всё равно сильно оторвались от остальной группы.
В голове приятная опустошенность. Никаких мыслей. И даже не хочется, чтобы они приходили. Просто спускаюсь вниз, перестёгиваю карабин с троса на трос и смотрю на горы.
Кажется, стало легче. Для кого я это делал? Для себя или для него? Нужно было освободиться и достойно попрощаться, показать себе, что он для меня значил. Теперь мой смелый дружочек навсегда ушел в горы. Для нас обоих — вот мой ответ. Возможно, однажды и мой прах так развеют. Да, я бы этого хотел.
Красота Майли завораживает. Кажется, что на эти причудливые текстуры можно смотреть бесконечно. И ведь он живой, рельеф постоянно меняется. Ледник ярко блестит на фоне суровых темных скал. Черное и белое. В горах особенно чутко чувствуешь эту границу.
Небольшая остановка, нужно подождать группу. Давно хотел подойти к Серёже.
— Знаешь, спасибо тебе. Меня задело, когда ты сказал про принцессу, но я подумал, что надо просто доказать, что я не принцесса. Надеюсь, у меня получилось.
— Извини, если обидел. Но я не про тебя говорил. Ты молодец.
Мы пожали друг другу руки.
На леднике виднеется одинокая фигура. Есть в этом какой-то символизм. Или мне просто кажется. Я ведь люблю искать пафосную красоту даже там, где её нет. Снова задумался про одиночество.
Скоро и мы спустились к этому леднику. Шагаю с глупой улыбкой, выбивая кошками каждый шаг. Всё-таки, люблю я прыгать по трещинам. Илье бы здесь понравилось. Сейчас у группы уже не такой быстрый темп, и я позволяю себе бегать по леднику туда-сюда в поисках красивых кадров.
Не покидает ощущение, что самые главные события этого приключения уже позади, а сейчас мы просто завершаем начатое. Знакомые перила, знакомый ледник. Потом будут знакомые ванны. Мы все это уже видели. Может быть, идея спуститься в Кармадон прямо сегодня была не такой уж и плохой. Нет, всё-таки ванны. Разве не круто после тяжелого восхождения расслабиться в горячих источниках? Вот именно.
Лёд кончился. Солнышко, кажется, тоже скоро закончится. Как обычно, в районе полудня погода начинает портиться. Последние несколько дней это заканчивалось дождём, и пока я не вижу ни одной причины, почему сегодня должно быть по-другому — небо уже затягивает облаками.
Когда вернусь в Пятигорск, обязательно выкурю кальян. Нет, даже два кальяна. Буду сидеть, листать фотографии и вспоминать. А еще съем жареных вонтонов с креветкой. Я начал вспоминать, каково это — ходить в горячий душ, спать на ортопедическом матрасе и кататься на байке.
Фантазии прервала капля, упавшая на нос. Хотел бы я, чтобы это была птица, но нет. Ещё капля, и ещё. Начинается дождь. До подвесного моста пара сотен метров, а сразу за ним ванны. Надеюсь, успеем поставить палатку, не промокнув.
Когда мы подошли к мосту, дождь уже перешёл в ливень. Плохие новости — нужно провешивать перила. Все начали надевать дождевики, и только Миша расстроенно посмотрел на небо.
— Промокну насквозь, наверное.
На провешивание перил и переход ушло около часа. Дождь не прекращался. Смысла спешить уже нет, все равно промокли до трусов. Начали ставить палатку. Каркас стоит, осталось накинуть тент. Я продолжил возиться с колышками, а Миша залез внутрь. Через минуту я заглянул в палатку. Он сидел посередине, вместе с мокрым рюкзаком, в мокрой куртке и в грязных ботинках. Кажется, вокруг него уже образовалась лужа.
— Куда ж ты залез весь мокрый?
— Ну а что я могу сделать? Я промок. Андрей сказал оставить дождевик…
— Да заканчивай ты уже про этот дождевик. Выкидывай все в тамбур, нам здесь ещё спать.
Как только удалось забросить все вещи в палатку, я переоделся в плавки. Мы все промокли и замёрзли, но зачем пытаться согреться и просушиться в мокрых палатках, если есть Кармадонские ванны?
Залез в среднюю ванну. Хм, прохладно. А вот самая горячая как раз то, что нужно. Сейчас полтретьего, и теперь можно смело торчать тут хоть до ночи. Подошли Саша с Мишей. А ещё Сергей. Все мы залезли в самую горячую ванну.
—По дороге на вершину эта ванна слишком горячая, обычно никто сюда не залазит. А вот после восхождения уже не такая и горячая.
Саша разлил по кружкам чай с малиной.
— За восхождение!
Дождь всё ещё стучит по голове, оттого смотреть на горы вдалеке вдвойне приятнее. Нужно отпраздновать восхождение, и для этого у меня кое-что есть. Я сходил в палатку, после горячей ванны совсем не холодно. А вернулся с рапэ, варганом и говяжьим дошиком. Любимая походная традиция, куда же без неё! Черт, это просто потрясающе.
После обеда вылезать хочется ещё меньше. Кто-то приходит, кто-то уходит, и только наша палаточная компания стойко продолжает отмокать. Я притащил пряники. Болтаем обо всем, что может придти в голову. Кажется, мои сморщенные ноги похожи на мозги. Начало темнеть.
Разговорился с каким-то коренастым парнем. Его зовут Алексей.
— Я тут уже пару недель, здесь хорошо. Зашёл на Казбек за 4 часа недавно. Мог бы и быстрее, наверное. А вообще я путешествую по миру, хочу скоро в Южную Америку поехать. Сейчас немного подзаработаю тут портером и поеду.
Я подумал о своей уютной квартире, в которой не был уже почти месяц. Как приятно будет снова вернуться. Да, наверное, я не кочевник.
Полдесятого вечера, дождь давно кончился. Темно, силуэты гор едва различимы на фоне черного неба. Пожалуй, можно идти спать.
День 8
Ранний подъем. Сегодня без завтрака, хотим как можно быстрее дойти до Кармадона, перекусим уже в кафе. Шмотки, разумеется, не высохли. Ладно, высохнут по дороге, день обещает быть солнечным.
Ванны остались позади. Держусь в хвосте группы, чтобы идти в окружении собственных мыслей. Думаю о Кеше. Я многим ему обязан. Он научил меня радоваться жизни. Он показал, что я могу любить и заботиться. Он был ебанутым котом, как и его хозяин.
У меня никогда не было настоящего дома. Кеша был моим домом. Где Кеша, там и дом. Это было единственное постоянное, что у меня есть. Хорошо, что он успел пожить в нашей с ним коробке. Очень хотелось показать ему настоящий дом. И чтобы мы с ним вот так пожили вдвоем. Я успел. Иногда как бывает? Теряешь что-то и остается чувство недосказанности, будто не успел чего-то сделать. У меня этого чувства нет. Боль — это оборотная сторона любви. Иногда приходится платить за неё. Все это было не зря. Горжусь, что у меня тогда хватило смелости принять это решение. Мой друг жил в заботе и радости до конца, я не подверг его страданиям, пусть и ценой собственных.
Интересно, если бы я был персонажем фильма, каким бы он получился? Это была бы трогательная драма, или, может, скучная, никому не интересная комедия? Вот главный герой подбирает маленького котёнка, сам будучи еще подростком, растёт, ошибается, начинает новую жизнь, встречается, расстается, переезжает. А потом идёт в горы, чтобы попрощаться. Осталось написать сценарий. Или хотя бы небольшой рассказ.
Наше приключение подходит к концу. Мы только что прошли через кордон, ещё полчаса, и будем в Кармадоне. Погрузили рюкзаки в машины, дальше пойдем налегке. За обсуждением татуировок с Олей время пролетело незаметно. Вот мы уже проходим мимо знакомой заросшей лестницы, а в паре сотен метров от нас под тополями стоят наши микроавтобусы.
Сергей разрезал арбуз, который заботливо привёз нам водитель. Я упал на прохладную траву и посмотрел на небо. Сквозь шум листвы неспешно плывут облака. Запомню эти ощущения, подумал я. Потянулся к камере. Хотя… Нет. Просто запомню.
Пролог
Голова плохо соображает. Уже много часов я сижу в ветеринарной клинике в ожидании хороших новостей. Стараюсь не плакать, но получается с трудом. До сих пор не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Ведь все стало налаживаться, он наконец начал набирать вес и отлично себя чувствовал.
Врач позвал меня в кабинет.
— К сожалению, состояние очень плохое. Показатели держатся, но за счет повышения дозировки. На самом деле, динамика отрицательная. Если получится стабилизировать состояние, дальше нужно будет делать переливание крови и восстанавливать жидкость. Тоже не факт, что получится. Но это не главное. Даже в случае самого положительного исхода последует долгая реабилитация. Из-за длительной гипоксии и сильных препаратов разрушаются внутренние органы, мозг, зрение. Скорее всего, он уже потерял зрение частично или полностью.
Я не знаю, что сказать. Даже если получится сохранить ему жизнь, мозг будет повреждён. Возможно, он даже не будет понимать, что происходит и не сможет меня узнать. Я обещал ему бороться до конца. Но что, если этот самый конец пришёл? Я и так отыграл у жизни два с половиной года. Не могу позволить ему так мучиться. Кеша заслуживает бегать, прыгать, кушать свой любимый корм, охотиться за пятками и прыгать со второго этажа. Ну какая к черту трубка, зачем? Чтобы мы оба страдали ещё одну неделю? Ну, месяц. А ради чего? Кеша не заслуживает этого.
Самое сложное решение в жизни было принято.
Кешу отключили от датчиков. Бешеный пульс, сердце работает на износ, каждый удар может стать последним. Слизистая пожелтела. Врачи дали понять, что готовы ввести препарат.
Немного переживаю, что не смогу с правильно попрощаться, что не придумаю нужных слов. Постараюсь говорить от сердца. Я положил Кешину голову себе на руку и наклонился к нему.
— Дружочек, я тут, я рядышком. Я всегда буду рядом с тобой, до самой последней секундочки, как обещал. И ты всегда будешь рядом со мной. Я очень тебя люблю. Ты любимый и любящий кот. Даже не представляешь, сколько людей тебя знают и любят.
Укусил его за ушко, всегда так делал.
— Я обязательно покажу тебе горы.
