Медвежьими тропами Архыза
Беседка на заднем дворе хостела, сверчки и тишина. Уже стемнело. В руке бутылка пива, кажется, первая за этот год.
— Интересно, нам все-таки повезет с погодой? — спросил я, доставая телефон, — Дождь, гроза, гроза, дождь… Понятно.
Сделав очередной глоток, я продолжил:
— Хорошо, что у нас нет цели в этом походе. Ведь поход — это и есть цель.
— Да, будем наслаждаться ишачеством и охуевать от природы. Или наборот?
Решение идти было спонтанным. Саша устал на работе, а я соскучился по горам. Это его первый пеший поход, но за спиной много водного туризма. Снова проводник? Мне не привыкать.
В небе в очередной раз что-то вспыхнуло.
— Как думаешь, это молнии или кто-то снимает со вспышкой?
— Ага, точно кто-то снимает. Фотосессия. Очень долгая.
Еще одна вспышка.
— Ладно, завтра рано вставать. Пора спать.
— Да, пойдем.
Когда мы легли, начался ливень.
ДЕНЬ 1
Будильник, 6 утра. Проверил рюкзак, приготовил завтрак. А потом прочитал сообщение. Отлично, Мадина снова опаздывает на 40 минут, как и в прошлом году. Наверное, пора привыкнуть к кавказской пунктуальности. Зато можно не спешить, еще немного посидеть в беседке и погладить Сэра Пиздюка. Какой он стал большой за этот год! Но все такой же пиздюк, тут без изменений.
Мы забросили рюкзаки и поехали.
—Заедем за человеком по пути, хорошо? — спросила Мадина, — давно обещала его свозить в горы, а тут такая возможность.
— Хорошо.
Она даже вспомнила меня, завязалась беседа.
— А был на озере Донгуз-Орун-Кель?
— Нет, и там тоже не был.
— А где же ты был? Я что ни спрошу, нигде не был! Там очень красиво.
Я улыбнулся и вспомнил про трещины. Лучше ей не знать, где я был. Между тем, мы приехали в какой-то дом отдыха. К нам присоединился Алексей. Он здесь один, отдыхает от жены и детей. А они отдыхают от него. Он очень много говорит.
— У меня родственники в Аргентине, и там все завязано на кланах. Как и в Москве. Вот в Москве как, этот бизнес у армян, этот бизнес у таджиков. А какая классная машина, эта Тойота Камри! Вот у меня было много машин…
Я перестал его слушать, тоже хочется от него отдохнуть. Представляю, что будет, если он еще и выпьет. За окном яркое солнце и ни намека на дождь. Не зря взяли крем от загара? Пейзажи становятся все красивее. Вдалеке показался Малыш Эльбрус. Снова проверил прогноз.
— Черт, только хуже стало.
— Да ладно тебе, расслабься.
— Вот выйдем на маршрут… В горах у меня пропадают злость и раздражение. Только принятие.
Кажется, это будет интересный поход. И очень мокрый. Все ещё испытываю смешанные чувства на этот счет. Одно дело — попасть под дождь случайно, и совсем другое — осознанно идти мокнуть. Похоже на прыжок в холодную воду. Знаешь, что будет очень холодно, но все равно прыгаешь.
Мы сильно выбились из графика. По плану должны были приехать в Архыз часов в 10, а уже полдень. А ведь там еще заброску надо найти.
— Можешь нас где-нибудь здесь высадить, а дальше мы разберемся.
Машина остановились возле старого УАЗа с табличкой “Джипинг”. Забавно, прямо через дорогу то самое кафе, где готовят самые лучшие хычины в Архызе. Так в свое время сказал местный парень, и он не обманул.
Я подошел к кавказцу средних лет, стоявшему рядом с УАЗом.
— Нам нужно к сосновому гребешку, забросите?
— Это где?
— В конце грунтовки где-то. Нам вот сюда нужно, — я попытался показать карту.
— Могу забросить на перевел Пхия.
— Хорошо.
Только сначала зайдем в кафе. Очень хочется жрать. Все-таки, хычины великолепны. Я со своим мясным не справился, зато будет что перекусить на привале.
Рюкзаки в багажнике, поехали. Висящие провода, изолента, скрипящие передачи, ковры на сиденьях. Нравится, что-то в этом есть. Доехали до моста, где пару лет назад начинался другой поход по хребту Абишира-Ахуба. Теперь дорогу достроили и можно проехать еще немного по асфальту. А вот и грунтовка, родная стихия гремящего УАЗа. Мы остановились на перевале Пхия.
— Заберете нас через 5 дней у моста?
— Хорошо.
Кажется, все. Начинается. Погода немного испортилась, стало прохладно, а небо затянуло облаками. Я посмотрел на часы — 13:18. Поздновато. Ладно, пошли.
— Я, конечно, знал, что в горах много горных козлов, — сказал Саша, перелезая через грязные камни у обочины, — не знал, что я — один из них.
Путь ведет нас траверсом по ближайшим холмам. Без тропы, потому что её здесь и нет. Надо идти на глазок пару километров, а там выйдем на маршрут.
— Все-таки, хорошо, что мы забросились на перевал. От моста скучный подъем по грунтовке, там машины ездят. А тут сразу горы. Красиво.
Соскучился по Архызу. Старые друзья, подумал я, глядя на горы, накрытые дымкой. Подъем начался достаточно бодро, и когда ломишь наверх, совсем не холодно.
Довольно быстро набрали первую сотню. Начал моросить легкий дождь, но тут же прошел.
— О, гавной воняет, — заметил Саша.
— А я не чувствую. Иногда сломанный нос — это хорошо.
Зато я чувствую горы. Всегда пытаюсь поймать этот момент, когда наступает единение с природой. Иногда на второй, иногда на третий день. Но как будто, сейчас оно уже есть. Либо механизм отлажен, либо не работает совсем. Посмотрим.
— А я немного боюсь высоты, — сказал Саша, проходя по крутому участку, — сейчас даже немного страшно было. Помню, на альпсборах надо мной тренер смеялся. Я там боялся встать, а он вообще в кроссовках прыгал. Говорит мне: “Встань и иди!” Но ему можно, он на всех восьмитысячниках был. Москалев — мировой мужик.
Мы вышли на знакомую мне тропу. Вот и первый ручеек.
— Знаешь, когда начинается поход? Когда набираешь первую флягу!
Тропа местами еще под снегом. А если снега нет, то есть ручьи. Мокро и грязно. Через час мы остановились на привал, чтобы доесть хычин. А потом пошли дальше. А дальше — река. Надо идти вброд. Саша неодобрительно посмотрел на все это.
— Я попробую в ботинках. Не зря же гамаши взял.
— Не надо. Лучше босиком. Мокрые ботинки — это пиздец, поверь.
— Босиком? Эх… Бродов не будет, говорил он.
— А вот и не говорил.
Я привязал ботинки к рюкзаку и пошел. Ебать, как холодно. За мной перешел и Саша.
— Как ощущения?
— Вокально-инструментальный ансамбль “Ногу свело!”
Отличная разминка. Зато после этого как будто и ноги согрелись. Шум реки остался за спиной, а мы пошли дальше, мимо пастушьего коша. Сейчас он пустой. Да и вообще, вокруг — ни души. Все-таки, сезон еще толком и не начался. Это что, и тёлочек на маршруте не будет?
По плану сегодня еще один перевал на сотню метров, но мы поздно вышли, поэтому можно заночевать внизу. Мы уже почти пришли.
— О, смотри. Вон там кто-то идет!
Прямо поперек склона вдалеке двигался какой-то силуэт. Саша вгляделся вдаль.
— Собака?
В его голосе чувствовалась неуверенность и робкая надежда.
— Да, блять, собака, конечно.
Это был медведь, и мы оба это знали. Но что он забыл на высоте 2800? В снегу и камнях? До него метров 500. Вроде далеко, а вроде и не очень… Наконец, я опомнился.
— О-о-о-о, потому что ебобо! —глупо, но эта песня Пневмослона — первое, что пришло на ум, — О-о-о-о, надо очень громко петь! Помогай.
Саша подключился. Кажется, медведь нас услышал. Он остановился, огляделся по сторонам и ломанул наверх по склону. Через минуту косолапый скрылся за перевалом.
— А он быстро бегает, — Саша все еще смотрел ему вслед.
— Ага. А ведь нам как раз туда идти.
— Может не пойдем сегодня?
— Да уж блять, конечно, не пойдем. Пусть делает свои мишкины дела в одиночестве, не будем его тревожить.
— Ветер дует в нашу сторону, видимо поэтому он нас не заметил.
— Обычно медведи избегают людей.
— А если все-таки не избегают?
— Ну, тогда нам пизда.
Да уж, если на чистоту, к такому я не был готов. Я, конечно, видел медведей на Камчатке, но на то она и Камчатка. А это Архыз… Хорошо, что помню базовые правила поведения в медвежьих местах еще с Алтая. И, все-таки, не понимаю, что Мишка забыл на такой высоте и в такое время года. Теперь байка таксиста про медведя на вершине уже не кажется такой странной.
Погода стала портиться. Наверное, это потому что мы начали говорить о работе. Не стоит говорить о работе в горах, но если очень хочется, то можно. Нам захотелось. Нет, это не обсуждение текущих проблем, сейчас меня совсем не волнует, как там дела с пролонгациями. Скорее, обсуждение главных вопросов работы, вселенной и всего такого. На самом деле, не так уж просто ответить на тот самый вопрос “кем вы видите себя через 5 лет?”. А ответить стоило бы. И правда, а кем? Кажется, год назад у меня была более четкая позиция на этот счет. И вот прошло время, опыта стало больше, мыслей тоже, а понимания меньше. Ладно, пора ставить палатку.
Можно готовить ужин. Ну, как готовить… Разогреть пакеты с готовой едой, в этот раз я снова решил не усложнять себе жизнь. Может быть, в следующий раз… Надо сходить за водой. Ручей где-то там, придется идти по снегу. Это опасно.
— Да, там могут быть твои друзья, — согласился Саша, — трещины.
— Не хотелось бы провалиться. Еще раз…
— Это точно.
Мы аккуратно спустились к ручейку, который вытекал из-подо льда, и также затекал обратно чуть дальше. Вернувшись, разогрели еду и заварили каркадэ с сахаром в виде сердечек.
— Интересная у нас встреча получилась, конечно. Надеюсь, пронесет.
— А меня уже. Хычин с мясом, все-таки…
У нас есть еще немного времени до темноты. В походах всегда есть о чем поговорить и помолчать. Я достал рапэ и варган. Пару недель назад мне его подарил Саша, он нашел его в каком-то походе, но тот долгое время валялся без дела. Теперь у меня есть варган — старый, ржавый, но с историей. Мне нравится.
Погода еще сильнее испортилась. Свинцовые тучи в долине не предвещали ничего хорошего.
— Сегодня вроде не промокли.
— Посмотрим, что будет завтра.
— Да, вдалеке пизда.
— Надеюсь, она не к нам.
Я отнес мусор подальше от палатки, незваные гости ночью нам не нужны. Потом мы еще немного посидели и легли спать. Охуеть, это был настоящий медведь.
Ночь. Я, как обычно, захотел ссать. Ненавижу, внутри палатки всегда так тепло, а на улице всегда так холодно. Я вылез. Стою и оглядываюсь по сторонам. Вон там, у мусора, не силуэт случайно? Вроде, нет. Ну, нахуй, пойду обратно.
ДЕНЬ 2
Будильник, 6 утра. Проснулся, но вылезать не хочется. Слегка приоткрыл палатку — пасмурно. И очень холодно. Растолкал Сашу.
— Доброе утро. А знаешь почему доброе? Я не медведь.
Надо сделать зарядку и умыться. Я пришел к ручейку. Ходить по снегу не так уж и страшно. Очень холодная вода! Вокруг никого, только я и мои мысли. И мишка где-то за перевалом. Когда я вернулся, Саша уже готовил завтрак.
Мы вышли примерно в 8 утра, собраться быстро снова не получилось. В таких условиях лучше выходить пораньше, потому что погода обычно портится во второй половине дня.
Неожиданно вышло солнышко. Мы почему-то начали говорить о говне. Да, таких историй у нас много.
— Как приятно, что можно не фильтровать свои шутки за триста.
— О чем еще говорить в походе, если не о говне.
Нам куда-то туда, за перевал. На картах есть тропа, но сейчас все под снегом. Ох, и не нравится мне все это. Надо как-то так выбирать линию, чтобы поменьше идти по снегу и следить, чтобы под ним не было провалов. Хотя, блять, как тут не идти по снегу, когда вокруг только он. Хорошо, что перед походом я купил гамаши, кажется, это была отличная идея.
В этот поход я пошел со своим старым рюкзаком, потому что клапан от любимого Osprey все еще плавает где-то в озере Кардывач. И это чувствуется, он не такой удобный. Но такой родной, и на нем моя любимая алтайская нашивка “Болен туризмом, лечусь онанизмом”, ну или как-то так. А вот Саша умудрился упихать все вещи в мой похудевший на 10 литров рюкзак. Хорошо, что он пригодился.
От одного островка к другому, перебежками по снегу, мы поднимаемся все выше. Облака причудливо перетекают с одного хребта на другой, как живые. Красиво. Саша остановился.
— Подожди, у меня есть идея, можно использовать бинты.
У него не было фиксаторов на гамашах. А я сломал дужку очков.
— У меня с собой есть клей-момент, — ответил Саша, разворачивая свою аптечку на все случаи жизни.
— Нихуя себе ты полезный. Ты взял клей, а я тебя. Великолепно.
Мы зашли на перевал. Но впереди еще один. И он очень крутой. И никакого намека на тропу, разумеется. И все в снегу.
— Кажется, нам туда. Только непонятно, как идти.
— Предлагаю сделку. Если кто-то падает, то мы спускаемся обратно и едим.
— Только не скатывайся специально.
Я начал тропить траверсом, Саша за мной.
— Знаешь, у меня появился отличный слоган, — сказал я, делая очередной поворот на склоне, — не тормози — траверсни.
— Ага. Не кисни — на хребте зависни.
— В трещине, блять.
А вот и мишкины следы. Свежие. Мощный, зверюга — мы тут ползем траверсом, а он ломил прямо наверх. Жди гостей, косолапый, мы идем.
Поднялись. На удивление, облака немного рассеялись и показалось солнышко. Кажется, это знак, что можно перекусить. Я открыл карту и засмеялся.
— Знаешь, как называется вон то озеро снизу? Медвежье. В следующий раз надо внимательнее смотреть на названия. Они не просто так даются.
Небольшой привал, паштет, шоколадка и каркадэ. Вдали видна тропа, уходящая траверсом куда-то в туман. Почти весь наш сегодняшний маршрут проходит по этому хребту и, по идее, с него открываются потрясающие виды, но вряд ли мы их увидим.
Мы уже собрались, как вдруг все снова заволокло облаками. И это проблема, потому что тропы все еще нет, и куда идти решительно не понятно. Начали аккуратно спускаться. Уклон очень крутой, по снегу идти опасно, лучше держаться островков земли. Мы доползли до камней.
— Я не понимаю, куда дальше. Давай переждем здесь?
— Тамам.
Решили остаться, но максимум на полчаса, потому что выбиваться из графика нельзя. Стало холодно, я надел термуху. Полчаса прошло, но туман и не думал уходить.
— Ладно, давай попробуем.
— Тамам.
Я почти на ощупь стал подниматься по снежному склону куда-то в направлении той тропы, что мы видели издалека, иногда сверяясь с картой. Довольно быстро я нашел её, это успех.
Тропа то пропадала под снегом, то снова появлялась где-то поблизости. Но идти вполне комфортно. Красиво тут. Наверное. Я начал петь.
— Мишка, Мишка, где твоя сберкнижка?
Однажды сочинил эту песню на Алтае, чтобы отгонять Мишку. Давно мечтал спеть её настоящему медведю. Надеюсь, ему понравится.
Начал моросить небольшой дождик. Мы вроде в штормовках, можно пока не надевать дождевики? Через полчаса дождь внезапно усилился, а еще через минуту пошел град. Теперь точно пора. Блять, пока разбирался с самосбросами, окончательно промок.
Град — это, конечно, не очень приятно. Но нам нравится. Идем дальше в молоке. Туман, словно живой организм, состоящий из тысяч лоскутов, продолжает переползать с хребта на хребет. Иногда на пару минут становится видно долину и соседние вершины. Здесь точно красиво в хорошую погоду. Да и в плохую тоже ничего.
Продолжаем петь песни, придумывая на ходу всякую ерунду. На тропе постоянно встречаются свежие следы. Иногда — медвежьи, иногда — каких-то копытных. Не хочется встретить мишку. Хотя мишки — милые, если подумать.
— Интересно, чем он сейчас занимается?
— Сидит где-нибудь за перевалом и сосет берцовую кость.
— Малую или большую?
— Большую, в ней больше костного мозга.
Вдруг снизу донесся чей-то голос. Я крикнул, в ответ снова голос. Но ни черта не видно. Неужели мы не одни? Снова крикнул, снова ответ. Туман немного рассеялся, и в долине показались коровы. Пастух, наверное. Я крикнул еще раз, голос не ответил.
Иронично, что это должен был быть самый красивый день похода. Но все, что можно сегодня увидеть — это туман. Туман спереди, туман сзади, туман слева и справа. Иногда еще можно увидеть жопу своего спутника, но только если идешь вторым.
Между тем, град градом, а обед по расписанию. Дождик вроде ослаб, да и вид здесь красивый. У нас там есть борщ, для особых случаев. Сейчас как раз такой. Мокрые, замерзшие и уставшие… Нам точно нужен борщ. И еще немного мармеладок.
Осталось сделать финальный рывок. Наша цель — Пятиозерье. Там пять озер и небольшая лужа. Можно сказать, пяти-с-половиной-озерье. И красивая Загедан-скала. Идем достаточно бодро, должны успеть до четырех часов. Вечером, скорее всего, снова будет дождь, поэтому надо поторапливаться.
Все иду и думаю. Кажется, я именно здесь, и все мои мысли здесь, в горах. Не на созвонах, не в дурацких переписках в телеграме или где-нибудь еще. И мне хорошо. Неужели, в этот раз и правда поймал это ощущение с самого начала? Странно, а я думал, что заебался и устал, столько всего происходило в последнее время. Обычно, в таком состоянии нужен день-другой, чтобы настроиться и выкинуть к черту всю суету. Не хочу убегать, хочу, чтобы вот так. Просто приезжать к своим друзьям и чтобы ничего не менялось внутри. Охуенно. По идее, за тем хребтом можно спускаться вниз.
Показались озера, нам куда-то туда. Тропы, конечно, нет. Зато есть снег, очень много снега. Люблю теплыми июньскими вечерами бегать по склону. Черт, а тут особо-то и не побегаешь, провалился по колено. Еще пара шагов, и снег стал плотным. Теперь можно и разбежаться! Забавно, что еще вчера я боялся идти по снегу. Добежал до самого низа, остановившись у земли.
Так, ну вроде на месте. Осталось найти место для стоянки. Кажется, это вполне подходящее. Снова пошел дождь. Хорошо так пошел. Мы начали ставить палатку. Я сильно устал и замерз, ноги полностью промокли после целого дня прогулок по снегу. Мембранные ботинки — это, конечно, круто, но чудес не бывает. Я залез в палатку и начал доставать вещи.
Блять. Спальник промок. Кажется, сильно. Не очень хорошие новости, потому что погода не предвещает ничего сухого и теплого. Хорошо, что у меня есть теплая терма. Да блять. Сука. Терма тоже мокрая, лежала снизу рядом со спальником, а рюкзак насквозь.
— Кажется, мне пизда ночью. Десять мокреньких кисонек из десяти.
— А я говорил, что герма — это вещь, — ответил Саша, разворачивая сухие вещи.
Дождь снаружи стал еще сильнее. Делать нечего, надо как-то сушиться. Я оставил мокрые ботинки в тамбуре, мокрую куртку оставил там же, бросив на мокрый рюкзак. Надел мокрую терму и лег в мокрый спальник. Надеюсь, я переживу эту ночь. А дождь так уютно стучит по тенту… Я закрыл глаза.
Проснулся. Сколько времени? 6 вечера. Значит, отключился часа на два. Дождь вроде кончился, Саши в палатке нет. Очень не хочется вылезать. Я пролежал еще минут 10, прежде чем собрался с мыслями. Три пары носков, три слоя термы.
— Как там на улице?
— Жить можно. Ужинать будешь?
Когда я вылез, Саша уже заваривал чай. Рядом с палаткой стоит странная конструкция из дождевика, напоминающая шалаш, а под ней лежат вещи.
— Вытащил свои вещи посушиться, пока дождя нет. И сделал себе бомжатский тент.
— Неплохо получилось. Может переночуешь там?
Я решил тоже вытащить свои шмотки. Влажность высокая, но вдруг поможет? Рюкзак стал темно-зеленым, куртка больше похожа на мокрую тряпку. Кажется, мембрана всё. Кепку вообще можно выжимать.
Пора осмотреться, здесь красиво. Я спустился к ближайшему озеру, чтобы набрать водички. Идеально ровная гладь. Вообще, кругом тишина и спокойствие, природа будто дает нам небольшую передышку.
— Сегодня у нас было два урока.
— Какие?
— Надо ловить погоду и рассиживаться.
— А еще надо вовремя надевать дождевики.
— Ага.
Поразительно, как сильно пейзажи отличаются от тех, что я видел здесь в июле. Летом здесь яркая зелень, голубые озера и небольшие снежники, а сейчас жухлая трава и промерзшая мокрая земля, озера все еще скованы льдом. Не знал, что разница будет так велика. Это слегка добавляет сложности нашему лайтовенькому походу.
Снова заварили каркадэ, какой же он охуенный. Теперь буду брать с собой в походы каркадэ.
— У меня был единственный открытый вопрос к этому походу, — сказал я, — но, знаешь, я сейчас понимаю, что и закрывать-то нечего. Как-то все даже слишком просто оказалось.
Завязался разговор об отношениях. Я продолжил:
— Слушай, а ты оставался друзьями после расставаний?
— Иногда да, иногда нет. Это сложно.
— Когда-то давно я думал, что так и должно быть. А нихуя это так не работает.
— А может и не нужно?
Я задумался. А может и не нужно. Разговор продолжился. Саша рассказал о своих отношениях.
— Вот Женька вообще не представляет, как нормальный человек в здравом уме может пойти в поход, — сказал Саша, затянувшись электронкой.
— Так ты ж не в здравом уме.
— Это да. Ну, вот она не понимает, как это так: по своей воле идти мокнуть, спать в палатке, не мыться несколько дней, таскать тяжелые рюкзаки.
— А мне нравится.
— И мне.
Я задумался. Может быть, в этом моя проблема. Может, я ищу то, чего искать не должен. Но не отказываться же от мечты? Хочу Dodge Challenger, фиолетовый. Наверное, все пойму, когда его увижу.
Огромный пласт тумана медленно расползается по долине, накрывая соседние хребты. Скоро и нас накроет. Мусор где-то далеко за камнем, пора спать. Терма все еще мокрая, спальник тоже. Перед сном достал варган.
— Угадай мелодию.
Я начал играть, беззвучно произонося «Ой, пиздец». Саша улыбнулся.
— Да это же наш сегодняшний день. Божественно.
— Да уж, блять.
Мы заснули.
Я проснулся от храпа. Дождь монотонно и очень уютно стучит по тенту. Выглянул из палатки. Яркая луна-светильник и полностью затянутое небо. И очень холодно. А в спальнике тепло. Хорошо, что взял беруши.
ДЕНЬ 3
Сегодня будильник еще раньше, в половину шестого. Вроде живой, спасибо трем слоям термы. На улице пиздец как холодно, совсем не хочется вставать. Мы провалялись еще полчаса. Но надо, надо.
Дождя нет, пасмурно. Я сходил за водой, умылся и начал готовить завтрак. Озеро затянуло свежей корочкой льда, а на палатке появилась изморозь, это к вопросу о температуре ночью. Вылез Саша.
— Смотри, кто тут у нас.
— О, солнышко.
Погода и правда стала налаживаться. Того и гляди, палатка высохнет. Мы плотно поели и собрались в радиалку. Снова медленно, но какая разница. Саша постоянно затягивается электронной сигаретой.
— Кажется, это ты весь туман сделал.
— Нет, я наоборот задабриваю великого вейпера.
Мы двинулись в путь. Маршрут говорит, нам куда-то туда, по снегу.
— Попробуем перейти вон там, по земле, а дальше траверсом.
— Тамам.
Выбирая линию, постоянно приходится читать снежный рельеф. Мы постепенно начинаем понимать, куда наступать можно, а куда не стоит. Вот здесь, скорее всего, под снегом бежит ручей, а вот здесь плотненько. Так и идем, иногда проваливаясь по колено.
Тропа, которой нет, проходит над вторым озером, огибает третье и уходит к четвертому. Мы пытаемся хотя бы примерно держаться неё, так надежнее.
— Понятия не имею, что бы я делал без гамаш.
— Аве, гамаши!
Постоянно смотрю себе под ноги и постоянно вижу медвежьи следы разной степени свежести. Довольно увлекательное занятие, надо сказать. А вот совсем свежие. Мишка, Мишка, где твоя сберкнижка?
— Лайтовенький поход, говорил он… А мы тут медвежьими тропами ходим.
— Интересно, где он сейчас? Вдруг за соседним перевалом? И что делает?
— Старых туристов доедает и думает, где бы найти новых.
Черт, но как же красиво. Это стоит всех усилий, и даже больше. Я уже давно не испытываю чувства новизны в горах, но все еще чувствую восторг и трепет. Так даже лучше. Нравится думать, что все это стало частью меня. Не хочу убегать, хочу просто быть здесь. Вдалеке открылся вид на потрясающую долину.
Мы уперлись в широкую реку, но её можно обойти без брода, просто перепрыгнув по камням. На середине реки я присел, чтобы сделать кадр.
— Вот тут штатив пригодился бы.
— Так он же у тебя есть.
Я не нашел, что ответить. И правда. Уже на том берегу я достал штатив и отравился обратно. Чего не сделаешь ради фотографии?
— Не зря же я его тащил. Хочу попробовать стекинг.
Стекинг — когда ты снимаешь много кадров на разном фокусном расстоянии, потом все это склеиваешь и получаешь четкую фотографию — и передний, и задний план, и все остальные.
Обожаю фотографию, всей душой. Каждый кадр сохраняет воспоминание так, что его никто и никогда у меня не заберет. Каждый кадр передает мое настроение, мои чувства. Каждый кадр — это частичка моей жизни, иногда 1/100 секунды, а иногда и несколько секунд. Тут зависит от выдержки.
Оставив шум реки за спиной, мы пошли дальше.
— У меня есть одна проблема, мне не хватает идеи на фотографиях. Я обычно как делаю. Иду, вижу красивое, снимаю. Иногда стоит получше понять, что ты хочешь передать. И я не строю маршрут с учетом фотографии, в походах надо постоянно держаться графика.
— А настоящие пейзажисты могут часами стоять со штативом, наверное?
— Ага. И тут надо выбирать. Ну, ты видишь мой выбор.
Солнце в зените. Очень ярко отражается от снега, меня спасают горные очки, а у Саши горных очков нет.
— Ты как?
— Нихуя не вижу. Смотрю себе под ноги и иду за тобой.
Попробовал снять очки. Не очень приятно. То град стучит по голове, то солнце слепит, так и живём. Я посмотрел наверх.
— Ох, черт! Смотри.
— Не могу.
— Да нет, смотри. Гало! Держи очки. Это надо видеть.
Никогда еще не видел гало. До этой секунды. Хороший знак.
Передышка перед водопадом, немного траверса, немного подъема, переход по камням, и мы на большой снежной поляне. Заветный перевал уже близко, осталось пройти вдоль последнего озера. Я обернулся и показал на холм вдали.
— Смотри, где-то там наша палатка.
— А я даже вижу её.
— Возможно, в ней сидит медведь.
Идем по снегу все смелее, почти не переживая о вероятной поездке в метро. Теперь мы уже различаем снежный рельеф: некоторые прогалины означают ручей под ними, а некоторые образуются из-за стекающих ручейков во время оттепелей и совсем неопасные, наоборот, снег там даже плотнее. Еще ни разу не провалились, разве это не успех?
От перевала нас отделяет участок земли с ломовым подъемом. Я сделал первый шаг. Второй, третий… Поднялся.
— Ровно 160 шагов, я посчитал.
Понятия не имею, зачем. Как же тут охуенно. Просто потрясающе. Вид открывается в обе стороны, но на Пятиозерье особенно хорош. Можно сосчитать все 5 озёр, хотя одно едва заметно. Зато видно лужу, сойдет за половину озера.
Мы начали искать место, чтобы пообедать.
— Смотри, какое очко, — сказал Саша.
— Мне нравится.
Через дырку в камнях открывается великолепный вид на ту сторону. Решено, здесь и остановимся. Саша начал греть обед, а я надел пуховик и стал ждать.
Наблюдаю за бытовыми мелочами: как Саша включает горелку, как сворачивает упаковку картофеля с говядиной, чтобы она получе прогрелась, как заваривает каркадэ, как ложкой ест потекшую шоколадку. А вдали облака сменяют другу друга, постепенно накрывая долину и подбираясь к нам все ближе.
После обеда хочется посидеть в одиночестве. Я забрался на ближайшие камни выше по хребту и устроился на обрыве. Вдохнул рапэ. Пружинящие звуки варгана разрезали тишину. Кажется, появляется новая традиция. Играю то, что приходит в голову.
— Как дела? — спросил голос.
— Вот в горы пошел. В детстве я любил велосипед, а сейчас катаюсь на мотоцикле. Любил лазить по деревьям, а теперь — по горам.
— Ты счастлив?
Задумался. А что вообще нужно человеку для счастья? Должны ли вообще быть эти самые условия? Думаю, любое условие это путь в никуда. Я счастлив, просто счастлив. А еще, все тот же долбоеб, что был в детстве. Даже хуже.
Погода портится. Пора возвращаться, обратно должно быть быстрее, теперь мы уже знаем, как лучше идти. Мы быстро сбросили до ближайшего снега и пошли траверсом, не спускаясь вниз. Довольно быстро дошагали до спуска через водопад.
Начался небольшой дождь. Больше не будем повторять своих ошибок. Мы надели дождевики. И правильно сделали, потому что через минуту пошел град. А он нормально так бьет по рукам.
Погода окончательно испортилась. От солнца не осталось и следа, а град превратился в монотонный плотный дождь. Значит, снова промокнем. Впрочем, ботинки и не высыхали, так как мы целый день шли по снегу. Мокрые ноги — обычное дело в этом походе.
Мы почему-то заговорили о музыке. О том, что цепляет, по чему скучаем и зачем слушаем. Оказалось, Саше тоже нравится Сплин. В такую погоду только Сплина и не хватало.
Возвращаемся назад более коротким маршрутом, но здесь нам придется перейти небольшую реку. Выглядит не очень сложно. Я наступил на первый камень, прыгнул на второй, потом на третий… На четвертом нога поехала. Блять, сука. Ноги оказались по щиколотку в воде. Я упал на руку, промочив и её по локоть. Выбрался на берег. Ноги вроде не сильно промокли. Аве, гамаши. Хотя, черт их разберет, они и так мокрые были. С рукой ситуация хуже. Опустив её, вылил из рукава пару литров. А еще, кажется, ушиб палец. Я присмотрелся: по указательному пальцу течет кровь, а половина ногтя торчит вверх. Отлично, блять. Пульсирующая боль начала расползаться по телу. С таким ногтем будет не очень удобно жить, но, кажется, его можно вставить на место. Как задранный козырек у кепки, делов-то. Так и сделал. Сука, очень больно. Блять. Вроде стало лучше. Ладно, идем дальше.
Остаток пути прошел в молчании, дождь усилился. Наконец, преодолев ломовой подъем, мы пришли к палатке.
— Хом, свит хом. Залезай первым, я хочу еще постоять.
— Я тоже хочу.
И мы остались стоять. Стоять под проливным дождем. Наслаждаясь проливным дождем. Все равно уже нечего терять, промокли насквозь.
— А мне нравится такая погода, — сказал Саша.
— Да, что-то в этом есть.
Через 20 минут Саша все-таки залез в палатку. Вскоре залез и я. Закутавшись в теплый спальник, расслабился. Хорошо, что теплая терма высохла. Саша достал книгу.
— Нравится читать книги в походах. Всегда читал что-нибудь во время сплавов.
— Что читаешь?
— “Мастер и Маргарита”. Выбирал между Оруэллом, Ремарком и Булгаковым. Но от первых двух я побоялся выйти в пропасть с ближайшего же карниза.
Я задремал и отключился под шум дождя. Когда я открыл глаза, шум кончился.
— Сколько времени?
— Уже 6 вечера. Как ты это делаешь?
— Что?
— Отключаешься. Я тоже так хочу. О, смотри!
На моей подушке сидел большой паук. Прямо большой. Я вытряхнул его из палатки.
— Опасный товарищ.
— Ага, еще заберется куда не надо…
— А слышал про маленьких медвежат, которые забираются в уретру?
— Ага, и размножаются там.
— Интересно, как называется боязнь медведей?
Мы вылезли из палатки, чтобы совершить обряд. Всегда завариваю говяжий дошик в самом красивом месте похода. Ладно, может это и не самое красивое место нашего маршрута, но точно останется самым памятным. Мы спустились к озеру. Тут и поужинаем.
— Хорошо, когда есть традиции, — заметил Саша.
— Да. Теперь у меня появилась еще одна.
Я снова заиграл “Ой, пиздец” на варгане.
— Слышится как “Хуй, пиздец”.
— Хм, и правда. Потому что хуй, пиздец.
А потом заварили заварили кофе три-в-одном.
— Все-таки, он великолепен.
— Да. Причем пить его дома ужасно. А в походе это лучшее, что можно сделать.
Я решил снова поиграть со штативом, он должен отработать свои полтора килограмма. Спокойное озеро, остатки ледовой корки, одинокий камень, возвышающийся над водой, туман, медленно накрывающий долину, мокрая трава. Потрясающе красиво и так просто. Вокруг никого, кроме, разве что, медведей. Этот момент навсегда останется в памяти, как и многие другие. Говорят, что перед смертью ты никогда не вспомнишь, как работал в офисе, что вспомнишь только путешествия и приключения. Но все это полная чушь. Обязательно вспомню, как писал код, как ронял прод, как прыгал в неизвестность, даже чертову интеграцию с Росбанком тоже вспомню. Я улыбнулся и начал снимать.
Снова пошел дождь, он загнал нас обратно в палатку.
— Смотри, там за горами пизда.
— Надеюсь, не по нашу душу.
— Вот и узнаем.
Саша достал Булгакова, а я снова отключился. Проснулся через несколько часов. Дождь кончился.
— Снова ссать хочется. А вылезать не хочется.
— А еще жрать хочется. Дошика мало.
— Ага. А ботинки мокрые…
— Может, все-таки пожрем?
Я выполз из палатки.
— Блять. Вылезай. Ты должен это видеть.
— Охуенно. Давай жрать.
Над нами сверкали миллионы звезд. И, конечно, старый знакомый — Млечный путь. Пока Саша готовил второй ужин, я установил штатив. Не зря брал, все-таки.
Саша по-детски радуется звездному небу, он такого еще не видел. Очень приятно видеть эти эмоции. За перевалом то и дело мелькают грозы. Трое сухих носков позволяют представить, что ботинки не очень-то и мокрые. И даже не холодно. Мы съели рис с тушенкой и довольные легли спать.
ДЕНЬ 4
Будильник, полчаса дремоты, холодная вода. Утренняя походная рутина. Вскоре из-за соседних гор показалось солнышко. Мы вытащили вещи на сушку.
— Еще никогда мне так не хотелось интернета в походе.
— Господи… Да зачем же?
— Почитать про медведей.
Когда мы доели кашу с орехами, палатка почти высохла. Ботинки тоже подсохли и стали приобретать исходный вид. Сегодня у нас сложный день, нужно сначала сбросить 500 метров, а потом набрать. Мы вышли в 8 утра, по знакомому со вчерашнего дня маршруту.
— Давай спустимся здесь?
— Давай.
Мы уверенно свернули на снежный склон. Едва не скатившись вниз на цветущие рододендроны, мы спустились в долину. Пятиозерье осталось за спиной.
— Херовая была идея здесь спускаться, наверное.
— Да ладно, мы уже привыкли.
Погода сегодня радует. Впрочем, как и всегда в первой половине дня. Расслабляться не стоит, все мы знаем, что бывает после обеда… С каждым сброшенным метром пейзажи становятся все зеленее. Забавно вот так из зимы уходить в лето.
Я в очередной раз остановился, чтобы сделать кадр.
— Фотограф в походе — счастье курильщика, — сказал Саша, затянувшись электронкой.
Все еще регулярно встречаем следы медведя на тропе. В одной из луж из-под ноги Саши выпрыгнула жабка.
— Это среда, мои походные чуваки.
— А ведь и правда среда.
— Ага. Хороший знак.
Пора разуваться, нужно переходить реку. Очень широкая, с ходу пройти не получилось, надо выбрать другую линию. Ебать, холодно. Готово. Саша тоже перешел, едва не упав на середине.
— А ты был на грани.
— Да!
Обожаю шум горной реки. Можно слушать бесконечно, как и свои глупые песни. А еще бесконечно можно смотреть на горы, отыскивая все новые и новые детали. Чем еще заниматься в походе?
Мы идем все дальше по тропе. Да, впервые за несколько дней у нас есть настоящая тропа. Иногда она пропадает, но все же приятно. По тропе постоянно бегут весенние ручьи, так что приходится идти рядом.
На том берегу очень много берез, очень много. Мы уткнулись в очередной брод. Та же река Ацгара, только уже с другой стороны, теперь нужно вернуться. Очередные прогулки по воде.
— Задача-минимум — не утонуть. Задача-максимум… Тоже, в принципе, не утонуть. Короче, я в любом случае в выигрышной ситуации.
В этот раз еще холоднее. Вроде дальше без бродов. Рядом с цветущими рододендронами валяется прошлогодний мусор — первые признаки человека на маршруте. Начался уютный лес. Сначала промахнулись тропой, но потом через кусты вернулись обратно.
И снова река. И, похоже, снова брод.
— Да блять, сколько можно.
— Может попробовать перепрыгнуть?
— Опасно.
Начали думать, что делать. Не хочется терять время, поэтому я стал разуваться. Саша присмотрел неплохой камень… Разбег, прыжок. Но теперь надо закинуть к нему рюкзак. На счет раз, два, три… Интересно, а что будет, если не доброшу? Но все получилось. А я перешел вброд. Ну, надеюсь, этот точно был последним.
Мы вышли из леса, в последний раз сблизившись с Ацгарой. Сброс кончился, дальше тропа аккуратно заворачивает в лес и уходит куда-то высоко в горы.
— Да, не совсем интутивная мысль, что в горах решают метры набора высоты, а не километраж, — сказал Саша.
— Ага, мне как-то друг говорил, а чо там 6 километров, как до метро дойти. А потом он охуел.
— Только в походе можно это почувствовать. Хм, а было бы неплохо мерить задачи не в майках, а в метрах. Эта задача на 50 метров, чисто сходить умыться.
— А вот эта — ебаный перевал, 300 метров.
— Эпик — это вообще поход на 40 километров и 3 тысячи набора.
Мы пошли вверх. По альпийским лугам погуляли — можно и обратно возвращаться, в камни и снег. Тропа забирает круто вверх. За спиной открылся вид на живописную долину.
— Наверное, это одна из самых красивых долин, что я видел.
— Да, чертовски хороша.
— Я бы даже сказал, охуенна. Вот правда же, если я скажу “Какая потрясающая, великолепная, фантастическая долина” это совсем не то?
— Да, приторно.
— Вот! Она охуенна.
— Не хватает мельницы какой-нибудь ветровой. Похоже на Средиземье.
Саша очень любит Толкиена. Он начал рассказывать историю эльфов, гномов, Валаров и многое дрегое, устроив краткий пересказ “Сильмариллиона”.
Как обычно, во второй половине дня погода начала портиться. Надо бы поесть, силы на исходе. Мы нашли подходящее место у реки и устроились на обед. Я достал телефон, чтобы свериться с маршрутом.
— У меня есть ощущение, что на месте нашей ночевки будет снег.
— Да, у меня тоже есть.
Вот и посмотрим, до неё еще надо дойти.
Идея с обедом оказалась очень своевременна, потому что сразу после того, как мы вернулись на тропу, все окончательно затянуло туманом и начался дождь. Ошибки прошлого многому нас научили, поэтому мы сразу же надели дождевики. А еще через 15 минут дождь кончился и вышло солнышко.
— Блять, жарко.
— Да, идешь как в парилке.
— А снимать впадлу.
— Да, снимать впадлу.
Видимость упала до пары десятков метров, идём по приборам. Под ногами заболоченная земля. И она очень смешно свистит и булькает после каждого шага. Мокрые ботинки уже давно воспринимаются как данность. На минутку туман рассеялся и на склоне вдалеке показался силуэт.
— Смотри, на дракона похоже.
— Или на ладью.
Я попробовал её снять, но не успел — снова накрыл туман. Между тем, тропа ведет нас куда-то вверх за перевал, сомнения по поводу ночевки становятся все сильнее. Мы уже полчаса идем по снегу, и вероятность того, что выше по склону он внезапно кончится, близка к нулю. Иногда пересекаем большие лавинные выносы, регулярно проваливаясь по колено. Уже не переживаем и четко выбираем безопасную линию. По крайней мере, нам так кажется.
— Ну, что, мы пришли.
— Блять.
Вокруг только снег, и ни черта больше. Ближайший мокрый клочок земли остался в паре сотен метров позади. Даже реки, которая должна быть рядом со стоянкой, не видно, она еще подо льдом. Я посмотрел на часы, светового времени осталось не так много, нужно поторапливаться.
— Надо идти дальше. Еще 150 метров набрать до перевала, а дальше сможем спуститься в долину, я там ночевал пару лет назад.
— Тамам.
На самом деле, я слукавил. Учитывая погодные условия, скорее всего, в долине тоже будет снег, и нам придется идти еще дальше. Но я не хочу расстраивать Сашу раньше времени.
Мы подошли к началу подъема на перевал Ацгара. Ничего не видно, кроме того, что уклон здесь просто ебейший. Начали тропить траверсом. А уклон только увеличивается, по ощущениям местами градусов 50.
— А тут уже страшновато идти.
— Да пиздец. Если нога поедет, вряд ли нас кто-то внизу потом соберет по частям.
Вспомнил, что Саша боится высоты. Я должен тропить и вести за собой. Снег очень неприятный и жесткий, каждый шаг приходится буквально выбивать.
— Здесь пригодились бы кошки.
— Кто ж знал… Мы шли в лайтовенький поход.
Забавно, что мне совсем не страшно, а даже как-то весело. Люблю страдать, подумал я. Через 40 минут мы поднялись.
— Как-то тут не очень, — сказал я, стоя по колено в снегу и глядя на туманную долину.
— Да, кажется, вниз спускаться не стоит. Спасибо, что затащил.
— Брось. Идем дальше?
— Тамам.
Мы пошли траверсом по склону. Тут под снегом есть тропа, но где тропа, а где мы? Внезапно, туман рассеялся и перед нами показался величественный пейзаж со свинцовым фоном.
— Блять, это же горы вдалеке, да? — спросил я, хотя знал ответ.
— На такой высоте уже нет гор.
— Это тучи?
— Да.
— Пизда.
Туман вернулся так же внезапно, как и уходил. Снова ни черта не видно. Я был здесь в середине июля, и это невероятный контраст. Тогда я ночевал внизу у озера, а сейчас этого озера даже не видно из-за снега. Теперь буду знать, каково ходить в начале сезона.
Наконец, мы начали спускаться. Здесь очень много ручейков, а снег совсем рыхлый, так что приходится идти еще аккуратнее. Я нашел твердый участок и обрадовался.
— Мы прошли все стадии принятия снега. От “снег — это опасно, нельзя ходить по снегу” до “о, плотненький, заебись”.
И вот мы снова здесь, у того самого камня, где ночевали в первый день. Даже палатку поставили на старое место. Правда, в этот раз вышло как-то криво, но уже плевать. На часах 6 вечера, успели. Я снял мокрые ботинки и залез в спальник, ни о чем другом сейчас думать не могу, да и не хочу. А еще у Саши остались силы на горячий чай с доставкой в палатку. Согревшись, я закрыл глаза и заснул.
Часа через три голод нас разбудил, уже стемнело. Надели мокрые ботинки и вылезли из палатки. Как ни странно, дождь так и не пошел.
— Получается, мы сегодня набрали метров 700 и сбросили столько же.
— Хороший день.
Поужинав, мы вернулись в палатку и очень быстро заснули.
ДЕНЬ 5
Проснулись по привычке в районе 6 утра, хотя до будильника оставалась еще куча времени.
— Сегодня можно и поебланить, как тебе такое?
— Охуенно, давно пора.
Хорошо, когда не надо никуда спешить. И погода как раз подходящая — яркое солнце и почти без облаков. Мы не спеша приготовили себе завтрак, доев оставшиеся вкусняшки. А еще вытащили все вещи на сушку, с таким солнцем даже у ботинок есть шансы.
А сейчас ботинки не нужны, можно раздеться до трусов и побегать босиком. Саша взял две палки и начал упражняться в фехотвании. Я устроился у камня и смотрел то на горы, то на Сашу, и думал о всяком.
— Как ты пришел в фехтование?
— Мне надо было себя чем-то занять.
Мы пили каркадэ и разговаривали.
— Посмотри вокруг. Я люблю эту страну, люблю эти горы. Какого черта я должен уезжать?
— Как там в песне? Я люблю свою страну, но ненавижу государство. Лучше и не скажешь.
— Мне даже плевать, кто прав, а кто виноват. Одного понять не могу, как люди могут так наплевательски относиться к жизни?
— Лучше бы на горы посмотрели. Горы лучше войны.
Пора навестить старого приятеля. Я взял рапэ, варган и ушел к соседним камням. Вдохнув табак и устроившись поудобнее, стал играть мелодию ощущений. А потом открыл дневник и по традиции прочитал то, что писал раньше, в прошлых походах.
Все так знакомо. Но посмотри! Может, ты был прав? Да, все это время ты был прав. Потому что не бывает правильных и неправильных решений, ты сам решаешь, как к ним относиться. Уверен, у тебя получится, а за следующим перевалом откроется великолепный вид.
Я закрыл дневник и улыбнулся. Пора собираться. Вещи просушились, даже ботинки. До конца похода всего лишь 900 сброшенных метров. Мы собрались и двинулись в путь. Я хотел было пройти по снежному языку, но… обошел его. Хватит с меня снега.
Довольно быстро впереди показались пастушьи домики.
— Знаешь, мне кажется, мы были первыми на этом маршруте в сезоне.
— Еще бы, больше таких долбоебов нет.
— Никогда еще не ходил в начале июня.
Недалеко от коша валились кости. Вот череп, вот кусок позвоночника, а вот еще какая-то запчасть.
— Да, похоже тут кого-то драли.
— И это вряд ли был секс.
Вот и знакомая переправа. В солнечную погоду идти вброд куда приятнее.
Вышли на старую дорогу. Дорога старая, а разговоры новые.
— Знаешь, а мне Женька говорила не ходить с тобой. Я ей рассказывал, как ты по трещинам прыгал.
— А я вот хотел с тобой в поход. Походы хорошо раскрывают людей, но я и так был в тебе уверен.
Мы нашли скрытый поворот и свернули на пешую тропу, чтобы не идти по скучной грунтовке. Здесь намного красивее.
— Вот бы сейчас узнать, где наш мишка. И где другие мишки.
— Подписка “Медведь Плюс”. И чтобы можно было добавить любимого медведя в избранное. А еще расширенная подписка, больше чем на 5 медведей.
— Идешь такой, и вдруг “рядом с вами обнаружен чужой медведь, хотите подключиться?”
— Ну нахуй.
Вдалеке показались коровы и кони. Какой поход без тёлок? Солнце жарит все сильнее и, похоже, не думает останавливаться. Почему-то совсем не обидно, что в предыдущие дни шли дожди.
Стали появляться сосны, мы уже совсем низко.
— А где ты договорился с тем мужиком?
— У моста где-то. Но его телефона у меня нет.
— Надежный план.
Осталась только крутая грунтовка. Уже виден тот самый мост и дорога, по которой чабаны гонят сотни овец. Спустившись, мы устроились под соснами на обочине. Здесь и подождем машину.
— Каркадэ?
— Тамам.
В этот раз совсем нет грустного ощущения, что все слишком быстро кончается. Нет, все было именно так, как и должно было быть. Медведь, снег, дождь, град, перевалы и потрясающие, охуенные пейзажи. До встречи, Архыз.
